Оранжевый – хит сезона. Как я провела год в женской тюрьме - стр. 19

– Керман? – выкрикнула она.

Мы вскочили на ноги.

– Да, это я.

– А это кто? – спросила она.

– Мой жених.

– Что ж, он должен уйти, прежде чем я тебя заберу. – Ларри выглядел уязвленным. – Таковы правила, а то проблем не оберешься. Личные вещи есть?

Я протянула ей картонный конверт, в котором были инструкции по добровольной сдаче властям, полученные от федеральных маршалов, некоторые юридические документы, двадцать пять фотографий (среди которых было слишком много снимков моих котов), списки адресов друзей и близких и чек на 290 долларов, который мне велели принести с собой. Я знала, что мне нужны будут деньги на счету, чтобы совершать телефонные звонки и покупать… что-то? Вот только я не знала что.

– Чек не возьму, – сказала женщина и протянула его Ларри.

– Но я звонила на прошлой неделе, и мне сказали его принести!

– Он должен послать его в Джорджию, там обработают, – не допускающим возражений тоном ответила она.

– Куда нам его послать? – спросила я, вдруг разозлившись.

– Эй, у тебя есть тот адрес в Джорджии? – через плечо бросила надзирательница женщине за стойкой, дальше копаясь в моем конверте. – Это еще что? Фотографии? Обнаженка есть?

Она подняла одну бровь, отчего ее лицо исказилось еще сильнее. Обнаженка? Правда? Она смотрела на меня, словно спрашивая: «Мне пересмотреть все эти фотки и проверить, какая ты озорница?»

– Нет. Обнаженки нет, – ответила я.

Я всего три минуты как сдалась, а уже чувствовала себя униженной и оскорбленной.

– Так, готова?

Я кивнула.

– Тогда прощайтесь. Раз вы не женаты, свидание, возможно, дадут не сразу.

Она символически отступила на полшага, видимо, чтобы позволить нам попрощаться.

Я посмотрела на Ларри и заключила его в объятия, сжимая изо всех сил. Я понятия не имела, когда увижу его снова или что случится со мной в следующие пятнадцать месяцев.

Казалось, он вот-вот заплачет, но в то же время он тоже злился.

– Я люблю тебя! Я тебя люблю! – сказала я ему в шею и в красивый желтоватый свитер, купленный мной.

Он крепче обнял меня и тоже сказал, что меня любит.

– Я позвоню тебе, как только смогу, – выдавила я.

– Хорошо.

– Позвони, пожалуйста, моим родителям.

– Хорошо.

– И сразу отправь этот чек!

– Ладно.

– Я тебя люблю!

И тут он вышел из приемной, ладонью вытирая глаза. Громко хлопнув дверью, он быстро пошел на парковку.

Мы с надзирательницей посмотрели, как он сел в машину. Как только он скрылся из вида, мне вдруг стало страшно.

Надзирательница повернулась ко мне:

– Готова?

Я осталась один на один с ней и своим туманным будущим.

– Да.

– Тогда пошли.

Она вывела меня через дверь, которой только что хлопнул Ларри, затем повернула направо и пошла вдоль жуткой высокой ограды. Ограда состояла из нескольких заборов, в каждом из которых были ворота с магнитными замками. Надзирательница открыла первые ворота, я вошла внутрь и оглянулась на свободный мир. Затем она открыла вторые ворота. Я прошла вперед, и вокруг меня оказались лишь металлическая сетка да колючая проволока. Внутри меня по новой нарастала паника. Я такого не ожидала. Тюрьмы с минимальным уровнем безопасности описывали совсем по-другому. Все это ужасно пугало меня.

Мы дошли до двери в здание, и нас впустили внутрь. Там мы прошли по короткому коридору в казенную, выложенную плиткой комнату, залитую ярким флуоресцентным светом. Она напоминала старую, обшарпанную больничную палату и казалась совершенно пустой. Надзирательница указала мне на камеру с прикрученными к стенам нарами и металлическими колпаками на всех доступных острых краях.