Олька - стр. 7

– Ну, так что?

– Хорошо, Крис. Где встречаемся?

– У входа в полшестого, – подружка хохотнула двусмысленности и повторила для лучшего понимания, – у входа в полшестого, прикинь, как звучит?

– Угу, – ответила Олька, думая о недопитой бутылке. – До встречи.

– Пока.

За дверью громыхнуло «Кино», дядь Жень откупорил запас из матерчатой сумочки:

– Дождь идет с утра, будет, был и есть,

И карман мой пуст, на часах шесть.

Папирос нет и огня нет,

И в огне знакомом не горит свет.

«И карман мой пуст», – мысленно повторила Олька и, вздохнув, отложила телефон. Ей захотелось коньяка. И еще нужно было побрить ноги.

– Время есть, а денег нет

И в гости некуда пойти.

Она встала с кровати и, пританцовывая, направилась на кухню. Что будет завтра? Еще один шанс? За стеной вечер кутался в мокрые одежды дождя. Завтра у нее будет еще один шанс, который, может быть, все, наконец, поломает. Шанс для Ольки.

Идти было совсем близко. Олька звякнула ключами кольцом на указательном пальце, хлопнула дверью и пошлепала вниз. Десять окрашенных коричневой краской ступенек, поворот, потом две, сиамскими близнецами лепившиеся к основному пролету, площадка между этажами, а потом еще десять вниз.

Утренний свет падал через открытую подъездную дверь. От вчерашнего дождя осталось пара луж, медленно умирающих на сухой земле. Еще немного и они тоже исчезнут. Впитаются в грязную почву, оставив темные пятна. На пороге умывался Кися Пися презрительно оглядевший спустившуюся Ольку.

– Кис-кис, – позвала та. В ответ кот развернулся и, мелькнув розовым колбасным пятном под хвостом, исчез в кустах.

Первый этаж, темная дверь, затянутая старым дерматином. Хозяйкина. Сегодня надо было платить за квартиру. Те самые отложенные пятнадцать тысяч – удивительно мизерную по меркам дорогой Москвы цену. Пятнадцать тысяч – один шанс из миллиона. Вся Олькина жизнь состояла из шансов. И эти деньги, неизвестно по каким соображениям назначенные Аллой Матвеевной, были одним из них. Одной из ничтожно малых вероятностей, которые позволяли нерасторопной Ольке сводить концы с концами. Может быть, в этом и была заключена ее удача? Хотя Димочка, снимавший у старушки квартиру напротив, тоже платил пятнадцать. В этом было не разобраться.

При всей этой радости, единственным условием было вносить платеж строго в оговоренные сроки ни раньше, ни позже. Сама хозяйка – седая, сухощавая, большими серыми совсем не старыми глазами, тонким носом с горбинкой – мелкими штрихами, оставшимися от былой красоты, казалась ей странной. Ладно еще, позже, но почему нельзя раньше? Спросить у Аллы Матвеевны Олька стеснялась.

Про ту ходили разные слухи. В основном передаваемые черными риэлтерами тихим шепотом друг другу. Дом, который в запутанной географии Замоскворечья числился номером сорок один в Малом Строченовском проезде, был для них лакомым куском и проклятым местом одновременно.

В конце девяностых два отчаянных брата по фамилии: Колбая, долго уговаривали Аллу Матвеевну перебраться в специально купленный для нее домик во Владимирской области. И в один из морозных солнечных дней даже заехали за ней, чтобы отвезти, по новому месту жительства. Старший Мамука галантно открыл дверь машины, а младший – Карл продемонстрировал пачку купюр: подъемные для обустройства на новом месте. Домой Алла Матвеевна вернулась к вечеру и пешком, а братья пропали.