Олька - стр. 29

Прохожий отшатнулся, будто она его ударила. Удивленно посмотрел. Дурак. Это же бесплатно. Олька вдруг почувствовала себя почти святой. Какой-нибудь святой Олькой, которая желала, чтобы у всех были шансы. И жизнь давала их абсолютно задаром, ничего не требуя взамен.

Ей вдруг захотелось поехать на Варварку и зайти в первую попавшуюся церковь. Отворить дверь войти в теплый запах ладана, в таинственно сверкающую позолоту. Чтобы тогда случилось?

Поехать в Зарядье? Покрутив эту мысль в голове, она решительно зашла в ближайший продуктовый и купила сигарет, бутылку коньяка, колбасы, сыра, шоколада, батон и яблок. А потом достала личный телефон.

– Алла Матвеевна, это Олька, хотите коньяку? – время Варварки еще не пришло. Это было твердым решением. Там ее никто не ждал. Во всяком случае, сейчас. Да и что она скажет? Поблагодарит за что-то? За то, чего не было, и возможно не будет.

– Коньяк? Какой коньяк, Оль? – в трубке был слышен шорох, квартирная хозяйка курила. Скорее всего, сидела в беседке под липами, смотрела, как растут люпины.

Олька заглянула в пакет. Выкопала бутылку из-под упаковок, прочла этикету.

– Да хрен его знает, Алла Матвеевна. Наверное, хороший, раз столько стоит.

– У тебя, что-то случилось?

– Не знаю,– честно ответила она, потому что еще ничего не надумала. Солнце моргнуло, будто было недовольно ее нерешительностью. Ветер пробежал вдоль бордюра, подняв мелкие пыльные вихри.

– Ну, давай, – Алла Матвеевна выдохнула дым. Было слышно как там, на Малом Строченовском чирикают воробьи и шумят листья.

– Через полчаса, – положив трубку, Олька спрятала личный телефон и вынула заходившийся в истерике рабочий.

« Ты не понимаеш. Я тебе куплю квартиру»

« Давай, подумай»

«Ты плохо поступаеш. Думай, да?»

«Ничего не будеш нуждаться»

«Все тебе оплачивать буду. Плохо не думай»

Забыла кинуть его в черный список, вот балда! Олька поморщилась. Пролистывать сообщения одной рукой было неудобно. Пакет оттягивал другую. Вагит был неутомим, семнадцать сообщений и пять пропущенных. Господи, зачем она это читает? Все равно это ничего не изменит. И зачем она дала ему свой номер. Дурочка, блядь.

***

Стряхнув с рук хлебные крошки, Алла Матвеевна отпила коньяка из старой стопки синего стекла. Глянула на просвет, на пробивающееся сквозь листву солнце. А потом задумчиво улыбнулась и кивнула на птичью суету у беседки.

– Смотри, совсем как люди. Бог кидает им крошек, и они дерутся за них. Они даже не представляют, что где-то еще есть целый батон. А он вот он, лежит здесь. И им можно накормить много больше птиц. Но мне сейчас не хочется.

– Получается вы – воробьиный бог, – заключила Олька и хихикнула. – Только капризный. Очень капризный бог.

Хозяйка скосила на нее глаза и усмехнулась. Бог всех воробьев. Бог неудачников, которые не знают, что где-то есть целый батон. Ольке показалось, что ее собеседница повторила это про себя. Бог всех воробьев. Солнце прорывалось сквозь щели проходило сквозь синее стекло, оставляя на темном дереве стола красивую ажурную тень. Темные переплеты, между которыми лежал серый сапфир. Они сидели в беседке второй час, провожая московский теплый вечер, который медленно обращался в сумерки. Сахарно таял в зелени старых лип.

– Наверное, я бог. Хотя они об этом не знают, – Алла Матвеевна говорила своим грудным голосом, который, наверное, сводил мужчин с ума. – Впрочем, им и незачем. Все о чем они заботятся это собрать больше крошек, чем другие. Им не важно, что где-то можно получить больше, не важно, что некоторые из них не доживут до зимы. Возьмут и умрут или их поймает кот. Даже я им не важна, ведь они не знают, что я их бог, понимаешь?