Олька - стр. 31
– Так мне надо, Оль, – наконец произнесла хозяйка. – Иначе никак.
Так мне надо, для Ольки все стало еще загадочней. Когда собеседник говорил ей, так мне надо, это значило только одно – понять это невозможно, как ни крути. Вздохнув, она налила себе стопку и закусила подтаявшим пачкающим пальцы шоколадом.
– Это моя станция, – продолжила хозяйка, – та, к которой я ехала всю жизнь. Задолжала сильно, теперь отдаю. Всем разом. Эрнест Дежан – помнишь?
Олька помнила, только по-прежнему ничего не понимала. Хотя и смутно догадывалась. Бог всех воробьев, отдающий долги.
– Теперь меня выгоните? – спросила она, вытирая пальцы салфеткой.
– Зачем, глупая? Хочешь, оставайся. Ничего не меняется. Я к тебе уже привыкла, – ее собеседница грустно улыбнулась, – если чем помогла, уже хорошо. Я же тебе говорю – долги отдаю. Так, что ты хочешь делать?
Что она хочет делать? Собравшись мыслями, Олька выложила все. Случайную встречу в Зарядье, кроссовки, звонки, жизнь на сайте, друзей, Вагита, шансы, шансы, шансы. Надькину прямую луну, от которой Алла Матвеевна опять рассмеялась, хороводы трефовых королей, Максима, Дениса и прочие грибные фантазии.
Гукали на старых липах голуби, последние лучи солнца умирали в густой зелени, сумерки марали тенями стены дома. А она все рассказывала и рассказывала внимательно слушавшей Алле Матвеевне все что хотела и могла рассказать. Про Варварку, про таинственное золото церквей. Про то, что стеснялась в них зайти. То, что хотела бы все поменять, но была не уверена.
Когда она закончила, ей стало необыкновенно легко, коньяк красил теплый вечер в желтый цвет, серый дым от сигарет медленно растворялся в недвижимом воздухе.
– Завтра просил приехать к нему. Вот, глядите, адрес сбросил.
Алла Матвеевна внимательно прочитала сообщение, по-стариковски немного отстранив экран в руке.
– Почти центр, смотри-ка. Знаю я, где это: бывшие часовые мастерские. А сколько хочет платить?
– А я забыла.
Хозяйка вздохнула и погладила ее по голове сухой изящной рукой.
– Глупая. Ладно, наливай, что там у нас есть.
Пришедший в сумерках Димочка присоединился к ним. Кися Пися немедленно прыгнул к нему на колени, смотри, хозяин я здесь. И на второй этаж я уже сходил. Захмелевшая Олька смотрела на них, чуть не покатываясь со смеху.
– А что отмечаем? – поинтересовался сосед.
– Оле предложили новую работу, – ответила Алла Матвеевна.
– Хорошую, Ольга Владимировна? – Димочка щурил глаза. Ольке стало неудобно, ведь она знала о нем, а он нет.
– Не знаю, – честно ответила она и покосилась на татуировку между краем подвернутых брюк и верхом кроссовок. Это были незабудки.
– Наверное, хорошую, – уверенно произнес Димочка, и, покопавшись в шопере, подарил ей и Алле Матвеевне по крему для рук.
– Настоящий «Шисейдо», – зачем-то уточнил он. Ольке было все равно, она думала о завтра.
«Наверное – хорошую» – сказал Димочка.
А может, и нет. Может ее наивный обман вскроется, и ее выставят на улицу через пару дней, когда узнают, что она ничего не умеет. Она колебалась. Заметив ее нерешительность, Алла Матвеевна положила руку ей на предплечье.
– Не думай, Оль, возможно, это твоя остановка. Кто знает?
Кто знает? Олька вздохнула и выпила коньяка. Хорошо быть воробьем, которого не заботит бог, отдающий долги.
Они еще немного посидели, разговаривая о разной ерунде, а потом разошлись, каждый в свое жилище. Олька сбросила обувь и прямо как была, в одежде упала на кровать, рассматривая тени на потолке. Сверчки заливались во дворе, был слышен слабый гул машин. Попытавшись представить себе воробьиного бога, который отсыпал верующим целый батон, она уснула.