Околдованные мной - стр. 25

И хотя мы скрыты в тени, совсем рядом то и дело проходят слуги или гости. Нас могут услышать, и все же меня это не останавливает. Напротив, риск быть замеченными еще сильнее заводит меня.

Я чуть наклоняю голову, сощуриваюсь и ноготком провожу по гладко выбритой щеке Винса, оставляя дорожку. Его глаза вспыхивают фиолетовым, губы растягиваются в улыбке, пальцы залезают под ткань платья.

— У тебя духу не хватит, — усмехаюсь я, нарочно распаляя его.

Винс затаскивает меня в самый угол, скрытый еще и густой листвой раскидистой пальмы, вжимает в стену и бросается на меня с жадным поцелуем.

Моя грудь наливается возбуждением. Соски становятся чувствительными даже через преграду в виде ткани платья.

На меня столько всего навалилось сегодня, что расслабиться, не дожидаясь ночи, мне просто жизненно необходимо.

Наши языки переплетаются. Винс посасывает, покусывает и оттягивает мои губы. Его пальцы настойчивее пробираются под ткань платья, а я в кулаках сжимаю его фрак, оттягиваю в стороны, жажду раздеть его и насладиться его мощным телом. Видеть и пальцами ощущать все его рельефы. Вдыхать терпкий запах его смуглой кожи. Царапать ее и наблюдать, как по ней бегут мурашки.

— Осторожно, — тихо смеется он, — мы можем не остановиться.

— Не хочу останавливаться, — сбивчиво выдыхаю я. — Хочу наказать тебя за то, что вынудил меня ревновать.

Винс одной рукой быстро задирает платье, подгибает мою ногу и ведет по ней подушечками пальцев. Едва касаясь, дразня меня. Вводит палец за кружева чулка, чуть оттягивает и отпускает, обжигая меня хлесткой резинкой.

Я закусываю губу, ощущая, как жар стремительно ползет вверх и концентрируется в области живота и груди.

— А я без белья… — кокетливо докладываю я то, из-за чего Винс рычит и рукой пробирается к моему лону.

Оно начинает пульсировать, когда шаловливые пальцы касаются набухшей вершины, массируют ее и слегка пощипывают до вспышек у меня перед глазами.

Я вновь притягиваю Винса к себе и заставляю целовать. Чувствую, как его палец медленно, но уверенно входит в меня, растягивая упругие стеночки под себя. Я достаточно влажная и жду большего. Жду резких, наступательных движений.

— Будь дерзок со мной, — молю я, насаживая себя на палец Винса и прикусывая его нижнюю губу.

Другой рукой он приспускает платье, оголяет мою грудь и присасывается к соску.

Я запускаю пальцы в его волосы и, постанывая от наслаждения, выгибаюсь. Палец Винса настойчиво хлюпает во мне, его игривые зубы захватывают сосок, отчего меня бьет мелкая дрожь. Ноги немеют, грудь превращается в камень, и мне становится тяжело дышать.

— Еще-е-е… — прошу я, поскуливая в этом головокружительном танце.

Винс ускоряется: вбивает в меня два пальца, мнет и целует грудь, заставляет меня глотать слезы неземного блаженства.

Я больше не боюсь быть услышанной и замеченной. Бедрами двигаюсь навстречу, желая дойти до пика удовольствия, и вскрикиваю, когда достигаю его. Винс заглушает этот крик поцелуем, но не убирает пальцы, продолжая медленно и нежно двигать ими внутри меня — там, где я обжигаю его руку пульсацией и своими соками.

У меня горят щеки. Перед глазами все плывет. Я приклеиваюсь спиной к стене, сдуваю с лица упавшую прядь волос и наблюдаю за тем, как аппетитно Винс облизывает свои пальцы.