Око за око - стр. 10
– Выгонит – заставим принять! И на троне и, если потребуется, на ложе! Этот оплывший жиром любитель наслаждений полезнее нам, чем деятельный правитель. Страшнее то, что скоро и Риму будет не до других границ! – нахмурился Эмилиан. – А нам так нужны новые провинции. Вместо того чтобы ехать под Нуманцию, с каким наслаждением я бы повел сейчас армию…
– В Иудею?
– Меня не интересуют развалины! Мои глаза пресыщены ими. Подождем, пока евреи отстроят Иерусалим и набьют его храмы золотой посудой!
– Тогда… в Парфию?
Консул вздохнул:
– Парфия пока нам не по зубам.
– Значит, Понт?
– Понтийское царство с его энергичным царем Митридатом нам выгоднее пока использовать как союзника. Пока, – повторил Эмилиан. – Но, клянусь Марсом, это уже горячее!
– Малая Азия!
– Жарко, совсем жарко!
– Пергам?!
– Попал иглою![23]
Претор с изумлением посмотрел на консула:
– Но разве ты не знаешь, что у Пергама очень сильная армия? – спросил он. – И не менее сильный боевой флот…
– Именно поэтому я и отправляюсь сегодня не в Пергам, – нахмурился консул и испытующе оглядел претора. – А жаль! Это царство не дает мне спокойно спать так же, как Карфаген Катону![24] Кстати, ты бывал в Пергаме?
– Да.
– Давно?
– Еще юношей. Кажется, лет пятьдесят… Нет – пятьдесят пять тому назад.
– Значит, ты не знаешь Пергама.
– Но я много слышал о нем.
– Что именно? – оживился Эмилиан. – Говори!
– Благодаря предшественникам нынешнего Аттала из крошечной крепости он превратился в огромный город, славящийся алтарем Зевса и невероятной чистотой улиц.
– Так!
– Он присоединил к себе многие города и государства, и…
– И?
– Стал благороднее Афин.
– Так-так!
– Образованнее и культурнее Александрии Египетской.
– Говори!
– Сильнее Парфии.
– Говори, говори!
– Крупнее всех в Малой Азии!
– И это все?
– Я сказал то, что слышал. Неужели этого мало?
Губы Эмилиана тронула усмешка.
– Для какой-нибудь Вифинии это было бы пределом мечтаний. Но речь – о Пергаме. Я же говорил, ты не знаешь его. А ведь о чем не знают, того не желают, как говорят у нас в народе! – снова испытующе посмотрел он на претора.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Ты знаешь, мои глаза видели всякое богатство, – уклончиво ответил консул. – Вспомни хотя бы, сколько золота и серебра пронесли перед моей триумфальной колесницей после победы над Карфагеном…
– О, это было незабываемое зрелище! – уважительно воскликнул претор.
– Так это лишь пыль перед богатством, которое накопили в своих сокровищницах пергамские цари! Все эти Эвмены и Атталы, начав с небольшой части казны Александра Македонского, за столетие сумели превратить Пергам в богатейшее государство. Они выжали всё из своих рабов, плодородных земель, тучных пастбищ, лесов, рудников, удобных гаваней. Кто теперь не знает знаменитого пергамента и великолепного пергамского оливкового масла? И их армия, действительно, одна из сильнейших в мире!
– Но такое богатство делает Пергам опасным Риму!
– Верно. И – желанным! – многозначительно поднял палец Эмилиан.
– Но мы не в состоянии пойти на него войной! – напомнил претор.
– И это верно. Значит, нужен иной путь.
– Дружба?
– Дружба может быть только с равными!
– Не война и не дружба? – Претор с любопытством взглянул на консула. – Ты предлагаешь что-то третье?