Размер шрифта
-
+
Охота за древом. Стихи и переводы - стр. 7
наш вид, до недавней поры?
Условны морали основы,
и нечего душу томить,
и легче родить было новых,
чем этих, чумазых, отмыть.
Отсев шел в процентах, и снова
бах-трах! и рожали подряд.
Детей, вон, сменили Иову,
а он оклемался и рад!
Во время, наверное, о́но
и мать что кукушка была!
Вон, та – на суде Соломона
ребенка другой отдала.
Детей, верно, меньше любили —
обратно количеству их.
…Но нет утешенья Рахили,
что плачет о детях своих…
(В наш век, правда, в обществе стала
забота о детях расти,
но это все – мир капитала:
с тем миром нам не по пути.
Особый наш путь. И родимых
сироток, приютскую голь,
мы ценим и не отдадим их
во вражьих объятий юдоль.
Осу́ждена нашим народом
и думой клеймлена навек
поганого Запада мода
на детушек наших калек.
Детей – наши фьючерсы – все мы,
встав в строй, не дадим отнимать!
Но я отклонился от темы,
чуть вспомнилась родина-мать).
Мир скроен не с детского сада,
и нюни к чему разводить?
Но лирою к детям бы надо
чувств добрых побольше будить.
Мне скажет сосед-культуролог:
«Ты эти кунштюки забудь!
Сам знаешь, извилист и долог
прогресса культурного путь.
У каждой науки свой метод,
и в область специальную лезть
с профанным подходом, как этот,
тебе, брат, не делает честь».
Напомнит про школы и стили,
про смену и связь парадигм
(ну, что-то и мы проходили,
хоть это давно позади).
Интертекстуальность отметит,
к большим отошлет именам.
«А смерть, там, любовь или дети,
так это, прости уж, не к нам.
И жизнью поверить культуру
нельзя – там другой алгоритм,
а тот, кто не верит в структуру,
пусть пламенем синим горит.
И дискурс твой контрпродуктивен,
пусть даже как творческий ход».
О Боже, зачем мне противен
родимый научный подход?
Когда ты на собственной шкуре
проверишь, что жизни – в обрез,
к вояжам, науке, культуре
слабеет былой интерес.
Любви разнополой терзанья
(с другой я, пардон, не знаком)
уходят – приходит сознанье,
что главное в чем-то другом.
Становятся брачные узы
у многих с годами, увы,
привычкой, рутиной, обузой
и тянутся из головы.
И только одно остается —
смех детский и жалобный плач.
От них только сердце забьется,
а горечь былых неудач
и мелких удач эйфория
уйдут вместе с пеной страстей.
И жизнь удалась бы, умри я
без страха за судьбы детей.
(июль-август 2008, Бронкс)
Сонеты
«Есть в акте творчества три части…»
Моим любимым юным старикам – Зае и Б.Б.
Есть в акте творчества три части,
когда находит стих всерьез:
пролог – жжет душу мысль, вопрос,
страданья опыт или страсти.
Затем ты отдаешься власти
стихии языка. Вразнос
идет сознанье: сон, гипноз,
невнятным таинствам причастье?
На третье – правка, ремесло,
безжалостных купюр рутина,
паренью духа столь презренна.
Без них зазубрено тесло,
чревата патиной картина
и все стихотворенье тленно.
(май 2008, Бронкс)
«Пьянят нас с детства миражи да глюки…»
Пьянят нас с детства миражи да глюки:
Культуры Храм, Искусства Божество,
художники – еродулы его22,
поэты – его верные мамлюки23!
Коси́тся на природу мастерство,
под роды ко́сят творческие муки.
Художник добр. Он не обидит мухи
(ну, разве малость брата своего).
Но к старости трезвенья скоплен опыт,
и лишние шумы слышны как шепот.
Возделывай, художник, тихо куст свой,
но не за счет живых, а вместо сна.
Жизнь подлинна. Искусственно искусство.
Поэзия, где твое место, знай.
(июнь 2008, Бронкс)
«Искусство – древнее занятие…»
Искусство – древнее занятие,
Страница 7