Охота на невесту огня - стр. 82
– Я думаю, ты ее взрывом оглушила.
– Я даже и не знала, что могу так, – она задумчиво осмотрела улов и вполне серьезно выдала, – вот и хорошо, нам как раз обедать пора.
Рыбешек нанизали на прутья и поджарили на огне. Воду из пруда для готовки брать не рискнули. Отравиться не отравишься, но какую-нибудь заразу подхватишь точно. Допивали родниковую, из старых запасов. Впрочем, обед мог бы выйти на славу, если бы не кровососы. Надоедливые твари тучами роились вокруг, их не пугала ни магия Кисуна, ни дым от костра. От пруда спасались бегством, забрав с собой остатки жареной рыбы.
Место для ночлега опять выбрали у ручья. Эрна достала из сумки кувшин, потом притянула печатью воду и отправила струю в сосуд, не пролив по пути ни капли.
– У тебя прогресс, – похвалил волшебницу кот.
– А то! – Она раздулась от важности.
– Смотри, не лопни, – припечатал Кисун.
– Эй, – притворно вздохнула девушка, – талант никто не ценит.
Этой ночью духи воды их не беспокоили. Под утро Эрне приснился Рик. Они стояли совсем рядом в огромном зале с высокими потолками и тысячей свечей, горящих на темных стенах. Между свечами висели старинные полотна в вычурных тяжелых рамах. Такой зал мог быть только в родовом гнезде, принадлежащему очень древнему и знатному роду. Совсем, как род ее любимого.
Они были рядом, но при этом порознь. Их разделяла глухая абсолютно прозрачная стена, не пропускающая звуков. Рик глядел ей в глаза, и взгляд его был полон тоски. Губы беззвучно шептали: «Люблю». Эрна отвечала: «Я тоже тебя люблю». Она пыталась коснуться его, но не могла.
Эта пытка продолжалась бесконечно долго. Наконец, Рик губами коснулся преграды, и Эрна ответила ему поцелуем. Странным поцелуем, разделенным невидимой стеной. Проснулась она вся в слезах и сразу ушла к ручью, приводить себя в порядок. Обсуждать сон не хотелось. Слишком тяжело ей давались разговоры, связанные с исчезновением любимого.
Вернулась Эрна не скоро с горстью лесных ягод и грибами, нанизанными на прутик. Ягоды она съела сама, а грибы порезали, присыпали травками, которых нащипал Кисун, и потушили в котелке с остатками крупы и копченого окорока. Получилось вкуснейшее рагу. Коту Эрна выдала рыбешку.
После завтрака собрались в путь. Остатки рагу девушка по-хозяйски сложила в кувшин и завязала тряпицей.
Лес радовал щебетаньем птиц и легким шелестом листвы. Тропа неспешно вела путников вперед. Эрна притянула печатью воду, создала из нее мячик и усердно перебрасывала с ладони на ладонь, тренируя магию. Кот поглядывал на нее с возрастающим уважением.
Вскоре тропа уткнулась в развалины какой-то избенки. Время оставило от строения рожки да ножки – огрызки бревен, служивших сваями, развалившиеся в труху стены и ржавые останки кровли.
Тропа упиралась в строение и исчезала, словно дальше по ней никто и никогда не ходил. По бокам развалин росла густая трава высотой, примерно, до колена Эрне. За травой просвечивал голый пятачок земли с потухшим костровищем, еще курившимся сизым дымком. За ним росла кривая елка с тремя облезлыми вершинами, похожая на гигантский трезубец. Между елкой и костром лежало бревно поистине циклопических размеров, которое неизвестный мастер превратил в подобие дивана со спинкой.
– Водит, – глубокомысленно заявил кот.
– Кто водит? – не поняла девушка.