Огонь и Тьма - стр. 28

— Я сделал всё, что мог, — заметив меня, произнёс целитель. — Теперь дело за самим Изриином.

Эльф обмыл руки в чаше с водой и, помедлив мгновение, очистил воду. Вновь посмотрел на меня:

— Заменишь сумасбродную Нииранию, Лета? Нужно привести больного в порядок, а я должен помочь другим раненным.

Я отмерла, кивнула и направилась к чаше с водой. Целитель сжал моё плечо в знак благодарности и вышел вон. Я кинула в воду тряпицу, подхватила со стола чашу и приступила к делу. Для начала я обтёрла Изриину лицо, шею и плечи, а затем смыла грязь и кровь с его волос. Я старалась всё делать очень осторожно и не думать о том, что сказал его отец: что он может не очнуться вовсе. Изриин сильный, он самый одарённый из эльво — он обязательно победит смерть.

Он должен.

Закончив с мытьём, я устало опустилась на стул и уставилась пустым взглядом в одну точку на стене. Вскоре, не заметно для меня самой, взгляд переместился на грудь эльфа. Так я и сидела, считая вздохи и выдохи, пока в комнату не вернулся целитель, а следом за ним не вошли отец и мать Изриина.

— Ты всё ещё здесь, Лета? Пойди отдохни — скоро ночь.

Я тут же встала и направилась мимо эльфов прямиком на выход.

Коридор был пуст, на улице тоже никого не оказалось, над Ущельем нависли сумерки. Мой желудок урчал, напоминая о том, что я почти не ела весь сегодняшний непростой день. А ещё я не прочла добытый свиток. Что из этого важней? А может, правильнее будет найти Нииранию и узнать, как дела у неё и её возлюбленного?

Что теперь с ними обоими будет?

Я развернулась обратно и тут же услышала слабый голос эльфийки:

— Зря я не дала ему обриз по твоему совету, верно? Теперь Шавиона ждёт участь пострашнее, чем желание отведать этой травы вновь.

Она сидела прямо на земле, у угла помещения, обняв колени руками, и выглядела при этом совершенно разбитой и потерянной. Я не заметила её сразу, потому что рядом стояло дерево, отбрасывая чернильные тени на угол и её фигуру. Я подошла к ней и присела рядом. На сердце давила тяжесть, а мысли тревожно перескакивали от одной к другой и обратно. Было проще вообще не думать — жаль, не удавалось.

— Его убьют? — осторожно спросила я.

Ниирания зло усмехнулась и сухо бросила:

— Тогда им придётся убить и меня.

— Выходит, ещё не известно, что с ним станет?

— Нет, — уткнулась она лбом в колени, её голос зазвучал глуше. — Его забрали в замок, чтобы запереть в темнице. Завтра Совет Пяти решит, что делать с нами обоими.

Мне было боязно за судьбу девушки, опрометчиво влюбившуюся в человека, поэтому мой голос дрожал:

— Тебя могут из-за этого изгнать?

Ниирания подняла голову и всмотрелась в моё лицо, через мгновение она тяжело выдохнула и отвернулась:

— Изгнания, Лета, я боюсь меньше всего.

— Но за приделами Ущелья…

— Откуда этот страх, Лета? — перебила меня эльфийка. — Ты ведь сама несколько лет жила вне Ущелья Надежды. На нём этот мир не заканчивается — он куда больше и бывшей Альи, и нынешней Олазории, а сколько таких же деревень, как твоя, внутри них? И если бы не твоя ненависть к людям, ко всем подряд, без исключения, ты, вообще, могла бы спокойно жить среди них. — Ниирания помолчала мгновение, а затем усмехнулась и тихо выдохнула: — Мир, в котором мы сейчас живём, принадлежит людям и таким, как ты.

— То есть мы одинаковые?