Одуванчик для Тафгая - стр. 19

Я вздрагиваю, когда раздаётся громкий гудок. Оборачиваюсь на идиота, который меня так сильно напугал. И вижу Акима, привалившегося бёдрами к капоту машины. Он одет в пальто. В темноте он кажется ещё красивее, чем утром.

Аким настолько красив, что у меня перехватывает дыхание.

— Садись. Отвезу тебя домой, — мотает головой в сторону машины.

— Аким, к чему всё это? — подхожу медленно к парню и склоняю голову к плечу. — Зачем ты меня кормишь? Зачем намереваешься отвезти домой? Чего ты хочешь?

— Тебя, Лена. Я уже давал тебе ответ на этот вопрос. Ты нужна мне на ночь.

— Тогда можешь ехать. Не стоило меня ждать. Кстати, — подхожу к нему и засовываю в карман пальто деньги. — Возвращаю. За обед и за ужин. Можешь быть свободен. Я очень сильно надеюсь, что больше видеть тебя мне не придётся, — рукой похлопываю по грудной клетке.

Лукавлю. Нет, не так. Лгу. Но быть девушкой на одну ночь не хочу. Потом не смогу оторвать себя от него. Не выйдет.

Разворачиваюсь, засовываю руки в карманы своей старенькой ветровки и направляюсь на автобусную остановку. И когда цепкие пальцы смыкаются на моём локте, я даже не удивляюсь. И внутренне ликую.

— Не глупи, Одуван. Сядь в машину. Я отвезу тебя домой. Автобусы уже давно не ходят.

— И что взамен? — разворачиваюсь резко и испытывающе смотрю в карие глаза, которые в свете фонаря кажутся чёрными. — Я должна буду тебя в машине ублажить? А?

Шагаю к нему и опускаю руку на ширинку джинсов, чувствуя, как ярость наполняет каждую клеточку тела. Сжимаю. Чувствую, как под ладошкой растёт свидетельство его возбуждения. И только криво усмехаюсь.

— Так я и думала. Я сама доеду, Аким.

— Дура безмозглая, — отстраниться мне не даёт, сжимает обе руки чуть повыше локтей. — Ничего не нужно. Просто не хочу чувствовать себя виноватым, если с тобой что-то случится. В такое время на дорогах куча уродов.

Я нехотя киваю и сама иду к машине парня, не дожидаясь приглашения. Но сажусь на заднее сиденье. Захлопываю дверь и тут же тону в запахе парня, который окутывает со всех сторон. Проникает в лёгкие. Заполняет их под завязку. На некоторое время прикрываю глаза и душу им. Дышу. Не могу надышаться. Насытиться. Склоняю голову набок. Делаю вид, что задремала. Чтобы Аким не догадался, чем я занимаюсь. Чтобы не понял. И вздрагиваю, когда он что-то кладёт на колени. Распахиваю глаза и вижу небольшую упаковку с дорогой гигиенической помадой.

— Заживляющая, — Аким говорит очень тихо.

— Сколько я тебе должна?

Не отвечает. Я вздыхаю и всё же вскрываю упаковку. Открываю помаду, подушечкой пальца набираю небольшое количество и наношу на губы, которые тут же начинает дико сильно щипать. Я приоткрываю их, ловлю жадно воздух. Жмурю глаза. Чувствую, как от боли даже между рёбрами всё сжимается.

Рукой машу перед губами, чтобы холодный воздух охладил их.

— Я могу поцеловать, чтобы было не так больно, — низким голосом говорит парень.

— Не стоит, — хмыкаю и торопливо отворачиваюсь к окну, когда замечаю взгляд парня, направленный на мои губы.

Изо всех сил стараюсь не кусать и не облизывать их. Машина останавливается у дома. Я торопливо берусь за ручку, распахиваю дверь и выскакиваю на улицу, схватив рюкзак и закинув его на плечо.

— Спасибо. Пока.

И бегу в подъезд. Боясь и надеясь, что Аким нагонит. Намеренно долго вожусь с дверью. Оглядываюсь назад, прислушиваюсь к звукам в подъезде. И только тогда, когда за мной закрывается дверь, понимаю, что он за мной не пошёл. Снимая ботинки, застываю.