Одуванчик для Тафгая - стр. 20

Откуда Аким знает мой адрес? Только в этот момент до моего уставшего мозга доходит, что парень не спросил адрес.

Откуда?

В груди начинает разливаться надежда. От которой я тут же отмахиваюсь.

Переключаю все свои мысли на контроль дыхания. Считаю каждый вдох и выдох. Быстро принимаю душ и, закрыв дверь в комнату, падаю на кровать. В сон проваливаюсь сразу, едва голова касается подушки. И моё подсознание даже не удивляет меня, когда в моих снах появляется Аким Быков. Теперь он будет постоянным гостем в моих снах…И не только в них…

6. Глава 6

Глава 6

Лена

Утром просыпаюсь в отвратительном настроении. Сегодня ровно три года со дня смерти мамы. Даже не открыв глаза я начинаю плакать. Что бы она не делала, я всегда слишком сильно, преданно сильно любила её. Ничто не способно было разрушить мои чувства к матери. И её смерть стала ударом. Той кровоточащей раной, с которой я не способна справиться. Которая кровоточит и ноет особенно сильно в день её смерти. Как сейчас.

Я сворачиваюсь клубочком под одеялом, подтягиваю колени к груди и плачу в голос, не сдерживаясь. Позволяя слезам катиться из-под сомкнутых век.

Когда глаза опухают и мне кажется, что слёз больше нет, я соскребаю себя с кровати. Выхожу в коридор и тут же спотыкаюсь о бездвижное тело отца. С громким вскриком лечу на пол и ударяюсь лбом о стену. В голове тут же слышу шум, перед глазами темнеет. Отец даже не шевелится. Босой ногой тут же чувствую, что наступила в лужу, которая разлилась под телом родителя.

— Фу. Фу. Какая гадость! — хнычу я, поднимаясь и начиная прыгать на одной ноге.

Прыгаю в сторону ванной, залезаю в неё и судорожно начинаю мыть ногу с мылом. Тру мочалкой. Склоняюсь вниз и содрогаюсь от сухих рвотных позывов. Как же я его ненавижу! Какой же он омерзительный! Стыдно говорить, но я жду, когда он умрёт.

Вымывшись и в очередной раз разрыдавшись, подхожу к неподвижному телу отца. Надев маску, перчатки и схватив ведро с водой и тряпкой, начинаю убирать все следы с пола.

— Ненавижу тебя, старый урод, — не выдержав, пинаю отца носком тапка в костлявый зад.

Быстро убрав всё с пола, одеваюсь и, закрыв свою комнату на ключ, покидаю квартиру. Медленно спускаюсь по лестнице и покидаю подъезд, неторопливым шагом иду в сторону кладбища. Слёзы застилают глаза, я практически не вижу дороги. Я иду знакомыми тропами.

Опускаюсь на корточки возле надгробного камня матери. Протягиваю руку и дрожащими пальцами провожу по фотографии, с которой она мне улыбается.

— Я скучаю, мам, — со всхлипом говорю я. — Мне так сильно тебя не хватает. Он совсем не меняется. С каждым днём становится всё хуже и хуже. Мам… Мне так стыдно за те слова, которые я сказала тебе за день до твоей смерти… Я не злюсь, мам. Я простила.

Я замолкаю, потому что спазм сжимает горло. Тру глаза, запрокидываю голову назад и глубоко втягиваю ледяной воздух. Меня начинает потряхивать от того, что я слишком долго плакала.

Ещё долго я сижу возле могилы матери, пока от холода меня не начинает трясти. Кое-как поднимаюсь с земли и направляюсь к воротам. Я не сразу осознаю, что кто-то преградил мне путь. Просто в какой-то момент налетаю на чью-то каменную грудь.

— Извините, — бормочу себе под нос, не желаю поднимать глаза и с кем-то разговаривать.

— Лена? — слышу удивлённый голос над головой.