Одуванчик для Тафгая - стр. 17
— Хорошо. Как скажете, — я кивнула головой и пожала плечами.
Развернулась и неторопливо поплелась в сторону кухни. Чувствуя при этом, как взгляд Акима сверлит спину. Я только плечами передёргиваю. Нахожу на кухне тряпку и возвращаюсь на второй этаж. Я не смотрю на Акима. Кидаю тряпку на пол, собираюсь склониться, чтобы вытереть пол. Но из моих рук её грубо выдирают. Аким сам вытирает пол, присев на корточки.
— Я сама могла. Я же служанка, — зло выдыхаю я.
Аким только раздувает крылья носа. Выпрямляется. Я подхожу к нему, забираю мокрую тряпку, специально делаю так, чтобы вода брызнула ему на джинсы.
— Ой. Я такая неловкая, — округляю губы и делаю вид, что сожалею. — Простите.
Всплеснула руками. Снова брызги разлетелись во все стороны. Забрызгивая одежду парня.
— Чёрт. Лена, твою мать. Прекрати махать этой тряпкой.
Я только усмехаюсь самодовольно. Склоняю голову к плечу, смотрю в лицо парня. Вновь поднимаю руку, с зажатой в ней мокрой тряпкой. Хочу замахнуться. Но рука Акима резко перехватывает меня за запястье. Парень дёргает меня на себя. Впечатывает в своё тело. Отбирает половую тряпку. Швыряет на пол.
— А я ведь могу выжать её тебе на голову, Одуван, — шепчет мне на ухо.
И снова делает это — снова прикасается губами к хрящику, вызывая дрожь во всём теле. А потом и вовсе кончиком языка обводит ушную раковину. Меня начинает потряхивать. Я прикрываю глаза и разжимаю руку, в которой была зажата тряпка. Она громко шлёпается на пол. Аким ныряет рукой в волосы, сжимает их на затылке. Губами прижимается к виску.
— Вы… Вы выбрали, что будете заказывать? — спрашиваю тихо, дрожащим голосом.
— Я же сказал тебе, Одуван. Тебя! Услышала меня? — выдыхает на ухо.
— Аким, я не продаюсь! И спать с тобой я не стану! Отпусти меня, пожалуйста, — выдыхаю. Вскидываю руки и давлю Акиму на плечи. — Мне нужно работать. Если ты ничего заказывать не станешь, тогда выбирай. Я пойду к другим посетителям.
— Ладно. Вали давай, — хмыкает и убирает от меня руки.
Настолько резко, что я пошатываюсь и чуть не падаю на пол. Я присаживаюсь на корточки и поднимаю тряпку. Беру себя в руки и холодно говорю.
— Через пять минут к Вам подойдёт другой официант. Хорошего Вам вечера.
Киваю вежливо и направляюсь к лестнице.
— Эй, Одуван. Я хочу только тебя. Слышишь? — говорит громко, из-за чего остальные оборачиваются и обращают на нас внимание.
Я выпрямляю спину и торопливым шагом иду на кухню. В кладовой кидаю тряпку в раковину и промываю. Вымываю руки с мылом, после чего вытираю салфетками. Когда выхожу на кухню, вижу Сашу.
— Саш. Выручи меня, пожалуйста. Ты можешь взять мой столик? Девятнадцатый.
— Что случилось? — с улыбкой интересуется девушка.
— Просто мне тяжело разговаривать с этим человеком. Он мне грубит. А сегодня и так день не задался с самого утра.
С ресниц всё же срываются слёзы.
— Ладно. Хорошо. Я с ним справлюсь. Не переживай! Отдохни немного.
— Спасибо тебе большое, — я сжимаю руку девушки в знак благодарности.
Саша уходит с кухни, а я обхватываю себя руками за плечи, подхожу к стене и прижимаюсь к ней лбом, чувствуя приятную прохладу.
В груди всё сильно печёт. Меня корёжит, выворачивает наизнанку. Кажется, что ещё через минуту разорвёт на части. От чувств. От боли. От того, как сильно мне хочется быть с этим парнем. Почувствовать себя любимой. Обмануть саму себя. Вот только… Вот только я слишком хорошо знаю, насколько больно бывает, когда правда бьёт наотмашь по лицу. По сердцу. А потом приходится собирать себя по осколкам.