Одна тайная ставка - стр. 16

К стене была прибита небольшая полочка. На ней стояло блюдце, в котором сиротливо лежал ключ. Рядом пара пластиковых карт из сетевых магазинов и простенькие серьги кольцами.

– Дорогие? – проследил мой взгляд Виктор.

– Обычная бижутерия. А вот на это ушла бы примерно половина моей зарплаты, – я подняла с полки флакон туалетной воды прямоугольной формы.

– Духи? – удивился Субботкин.

– Ага, ты не поверишь, сколько может стоить хороший парфюм.

Пузырек был почти полным, из чего я сделала вывод, что появился у Анны Петровны он недавно. Подняв округлую крышку, я вдохнула цветочный аромат. Из флакона повеяло ландышами и весной. Я попыталась вспомнить, как пахла Ефременко, сидевшая на соседнем кресле, но в памяти остался лишь едкий запах табака.

Виктору кто-то позвонил, и он вышел на лестничную клетку. Я сняла пальто, определив его на крючок поверх куртки цвета фуксии, и прошла в единственную комнату. Она была небольшой и плотно заставленной мебелью. Двуспальная кровать не застелена. На прикроватной тумбочке стоял крем для рук и круглый ночник, рядом с ним лежала вскрытая плитка шоколада.

Почти всю дальнюю стену занимал шкаф с зеркальными дверцами. Я открыла одну из них и принялась перебирать одежду Ефременко. Тщательно обследовав все содержимое, я убедилась, что наряда, в котором она возвращалась на экспрессе в пятницу, здесь не было. Я хорошо запомнила серую атласную юбку, которая обтягивала плотные бедра попутчицы. Выходит, домой Анна после поезда вряд ли возвращалась.

Я внимательно обследовала ящики комода, навесные полки и даже заглянула под ковер. Там, кроме пыли и крошек, ничего интересного не обнаружилось. А вот на подоконнике среди фантиков и старых журналов я нашла вырванный из блокнота листок. На нем был синими чернилами выведен номер телефона. На всякий случай я не только занесла его в свою записную книжку, но и сфотографировала на смартфон. Оглядевшись, я заключила, что самого блокнота, из которого позаимствовали бумагу для записи, рядом не наблюдалось.

Решив, что осмотр комнаты на этом можно закончить, я направилась в кухню. В этот момент на пороге появился Субботкин и виновато произнес:

– Свалился очередной труп на нашу голову. Надо ехать. Сама отсюда доберешься?

Я молча кивнула, а он протянул мне ключи от квартиры Ефременко.

– В отдел можешь не заезжать, отправляйся отдыхать. Завтра увидимся.

Виктор вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Только тогда я заметила на ней календарь на текущий год. Передвижное окошечко замерло на пятнице. Уже три дня его никто не перемещал.

– Где же ты, Аннушка? – обратилась я к коричневой поверхности двери и, не дождавшись ответа, отправилась в кухню.

Я поморщилась, как только открыла дверь, стеклянную вставку на которой пересекала огромная трещина. Пахло тут отвратительно. Источников смрада было сразу несколько: переполненная пепельница на подоконнике, гора немытой посуды в раковине и приоткрытая дверца под ней, где обычно находится мусорное ведро.

Я открыла холодильник. На меня сиротливо смотрели картонная упаковка с яйцами, заветренный кусок сыра и длинный огурец, покрытый пятнами плесени. На дверце стояли упаковка майонеза, пакет питьевого йогурта, начатый виски и бутылка лимонада. Либо Анна не увлекалась готовкой, либо возвращаться сюда в ближайшее время не собиралась.