Одиночество - стр. 3
Каждый день становился испытанием. Московские пробки превращались в поле боя – рёв моторов напоминал танки, резкие сигналы – взрывы. Метро с его толпами и шумом стало кошмаром. Даже обычное кафе казалось минным полем – слишком много голосов, слишком много движения, слишком много непредсказуемости.
Психологи называют это состояние гиперстимуляцией. Мозг, настроенный на выживание в экстремальных условиях, не может переключиться обратно на мирный режим. Любой неожиданный звук воспринимается как угроза, любая толпа – как потенциальная опасность. Нервная система работает на износ, не давая передышки ни днем, ни ночью.
В России этой проблемой страдает гораздо больше людей, чем принято думать. Не только военные корреспонденты и ветераны боевых действий. Спасатели МЧС, сотрудники силовых структур, врачи скорой помощи – все те, кто ежедневно сталкивается с человеческой болью и страданием, рискуют получить невидимые раны.
Дневник Максима, 20 мая:
Андрей объяснил: навигационный сезон начинается в июне, нужен техник в команду. Маяк, электростанция, радиооборудование – всё то, с чем я работал в армии, только без стрельбы и взрывов. Сначала подумал, что это бегство. Потом понял – а что, если это возвращение? К тому, кем я был до журналистики, до войны, до всего этого кошмара.
Предложение друга казалось неожиданным, но логичным. Работа техника-электромеханика на маячной станции – это обслуживание светотехнического оборудования, дизель-генераторов, радиопередатчиков. Именно то, чему его учили в армии. Для травмированного военного корреспондента это было возможностью вернуться к истокам, к понятному и предсказуемому миру техники.
Белое море в навигационный сезон – с июня по октябрь – оживает. Грузовые суда идут в Архангельск, рыболовецкие судна выходят на промысел, туристические теплоходы везут путешественников к Соловкам. Маяки обеспечивают безопасность этого движения, и работа технического персонала критически важна.
Современный мир создает иллюзию, что постоянная активность и общение – признак успешной, полноценной жизни. Социальные сети укрепляют этот миф: чем больше друзей, лайков и комментариев, тем лучше. Одиночество воспринимается как неудача, как признак того, что с человеком что-то не так.
Но что, если всё наоборот? Что, если потребность в тишине и уединении – не слабость, а естественная необходимость перегруженной психики?
Университет Рочестера в 2017 году показал, что даже кратковременное уединение улучшает эмоциональную регуляцию. Лонгитюдное Гарвардское исследование развития взрослых выявило: люди, комфортно переносящие одиночество, строят более стабильные отношения. Исследование Университета Буффало продемонстрировало связь между предпочтением уединения и высокими показателями креативности.
Западные исследования показывают связь между способностью к уединению и психическим благополучием. Российская наука, в свою очередь, пока уделяет этой теме меньше внимания, сосредоточившись на изучении адаптации к вынужденной изоляции в экстремальных условиях.
Дневник Максима, 5 июня:
Первый день на маячной станции. Нас четверо – начальник Владислав Петров, два техника и я. Живем в общем доме, работаем посменно. Удивительно, но руки помнят всё – как проверить дизель, как настроить радиостанцию, как заменить лампу в маяке. Двадцать пять лет прошло, а навыки остались. Может, не всё потеряно.