Очень (не) обычная история - стр. 13

— Я не хочу замерзнуть здесь насмерть! — говорю я. Меня начинает бить озноб. От холода, а может, и от нервов в придачу.

— Не замерзнешь. — Он снимает с себя пальто и набрасывает мне на плечи. — Ты почему в одном платье выскочила. Разве не знала, что здесь холодно? — спрашивает, помогая натянуть рукав.

— Знала. Но я ведь не думала, что мы здесь застрянем.

Я поплотнее кутаюсь в пальто, так как уже немного подмерзаю, а первыми делом, в принципе, как обычно, страдают мои голые конечности, от чего я начинаю перетаптываться с ноги на ногу.

Заметив это, Громов смотрит на мои ноги и зависает, словно выпадает из реальности. Взгляд его настолько беспристрастный, что трудно понять, о чем он сейчас вообще думает.

— Ты что, без колгот? — Он нервно сглатывает и поправляет галстук.

Наверное, он так смотрит потому, что мысленно ругает меня за легкую одежду.

— Без, — отвечаю я, не понимая, плохо это или хорошо. — В здании ведь тепло, а когда убираешь, то вообще жарко.

Проходит меньше минуты гробового молчания, повисшего между нами, после чего мужчина приподнимает меня над полом, словно пушинку, и усаживает на одну из бочек. Я охаю и чувствую, как моя пятая точка приземляется на деревянную поверхность.

— Что вы делаете? — спрашиваю я и упираюсь руками ему в плечи, когда его голова оказывается где-то в районе моего живота. Это все выглядит пугающе интимно.

— С пола холодом тянет, — говорит он с тихой хрипотцой в голосе. — Сиди так. — Затем присаживается на корточки, снимает мои балетки и отбрасывает их в сторону, а его теплые руки касаются моих ледяных ступней. Я невольно вздрагиваю. — Не дергайся и держись за меня, а то упадешь. — Он начинает дышать теплым воздухом на мои ступни и растирать их горячими ладонями.

В этот момент по моему телу пробегает разряд тока, от чего я сжимаюсь, словно пружина, совершенно не понимая, что происходит и как на это все реагировать.

— Застегни пальто. — Громов недовольно качает головой.

— Егор Владимирович? — тихо шепчу я, пытаясь одной рукой словить пуговицу, другой держась за его плечо. И осторожно спрашиваю: — А вы Виталика за это не уволите?

— Не уволю, — отвечает он почти рыком и прищуривается. — Хитрая ты лиса.

— Егор Владимирович?

— М-м-м? — Не поднимая взгляда, он продолжает активно согревать мои ноги. И к этому процессу он подходит с такой ответственностью, словно это стратегическое задание на секретном объекте.

Пользуясь ситуацией, что сейчас мужчина ничего не видит, я подаюсь вперед и, прикрыв глаза, наклоняясь над его головой. Втягиваю запах его туалетной воды, которая тут же начинает резать нос.

— У вас очень горький парфюм.

Я открываю глаза, несколько раз моргаю и пытаюсь смотреть куда угодно, лишь бы не на него, но все равно возвращаюсь взглядом к мужской спине в темно-сером пиджаке. Все-таки какие у него широкие плечи. И мышцы такие твердые, их рельеф ощущается даже через толстую шерстяную ткань.

— Не нравится? — Мужчина поднимает голову и смотрит на меня, вопросительно приподняв бровь.

— Нет. И кажется, у меня на него — Апчхи! — аллергия.

— Это подарок. Его мне подарила одна милая особа, — говорит он и смотрит с вызовом, будто ждет от меня каких-то эмоций.

— Значит, у нее дурной вкус, — вылетает из моего рта, и я снова чихаю.

— А может, это у тебя на меня аллергия? — спрашивает он с ехидной улыбкой, прекращая натирать мне ноги.