Обратная сторона Моссада. Признание израильского разведчика - стр. 20

– Да, демократическая. Но ты находишься не просто в Израиле, а в Моссад. Перед тем, как мы получим шанс рассчитаться, все станет хуже, а не лучше. Я советую тебе, мой мальчик, смирись, пригнись, подожди, пока пройдет буря.

– А если нет?

– Тогда ты вылетишь быстрее, чем ты думаешь. Если не случится кое-что похуже.

– Что это значит?

– А ты как думаешь, что это может значить? Мы ежедневно заняты смертью и обманом. Подумай об этом. Он печально улыбнулся. Я хотел задать ему еще тысячу вопросов, но тут как раз вошел фотограф.

– Спасибо, что ты пришел попрощаться со мной, – сказал он и повернулся лицом к фотографу. Я понял, что наша короткая беседа закончена.

Воскресенье, 16 февраля 1986 года

Меня прикомандировали к «Кантри»[14], датскому подразделению штаба Моссад. По утрам я должен был первым являться для доклада. После ритуала распития кофе и болтовни в коридорах мне давалось задание на день. В качестве первого дела в подразделении мне дали пачку датских визовых анкет, которые мы в фотокопиях получили по дипломатической почте. Они относились к так называемой услуге, которую мы оказывали датчанам. Все податели анкет были арабского происхождения, и мы должны были сравнить их фамилии с фамилиями в нашей картотеке. Несколько месяцев назад нам установили новую систему, которая очень ускорила процедуру обратной проверки. В памяти компьютера хранилось более полутора миллионов фамилий. С помощью упомянутой системы, которую мы украли у одного из наших союзников, можно было за несколько секунд отыскать и сравнить данные о любом человеке.

Через несколько дней Бенни С., заместитель шефа «Кантри» сказал мне, что мне нужно позвонить Хомбре – это был агентурный псевдоним нашего человека в Дании. Хомбре должен был установить новое подслушивающее устройство у Гаммельтофта Хансена, одного из ведущих датских адвокатов. Он был пропалестинским адвокатом и профессором в каком-то университете. Датская полиция или контрразведка установила несколько лет назад по нашей просьбе «жучки» в его бюро. – Посмотри в досье, – сказал Бенни, – и скажи, что нужно сделать. Мы думаем, Хансен подозревает, что его бюро прослушивается, это чувствуется по тому, как он ведет беседы с посетителями. Если мы поставим «жучки» в его квартире, то точно получим лучшие результаты.