Оборотни Бериньоне, запретная страсть - стр. 7
Её хрупкое, гибкое тело -- пело, создавая свою, ни с чем не сравнимую, мелодию.
И сводило меня с ума своим пением.
Ни одна человеческая женщина, не нравилась мне так, чтобы потерять рассудок. Нет, трахнуть, я бы некоторых не отказался, они бывают очень красивы. Но я умею контролировать себя. И своего зверя.
Умел. Всегда. До сегодняшнего дня.
Делаю шаг в её сторону…
Хочу её: дико, необузданно, зверски.
«Очень хочу поставить её на колени» -- мысленно рычу и физически ощущаю, как в кровь большими дозами впрыскивается дофамин, вперемешку с изрядной дозой адреналина, ставя каждый волосок на теле, дыбом, -- неописуемое удовольствие!
Ноздри раздуваются, почувствовав рядом сородича с опасным пойлом, но мне сейчас не до него. Я на охоте. Даже не оглядываюсь. Зря.
Интуитивно напрягаюсь, понимая, что он подходит к ней. Глаза кровью наливаются, когда вижу, как он обнимает её, вставляя в её руку бокал с шампанским и она так мило ему улыбается...
Перестаю себя контролировать.
Ни одного шанса, забрать шампанское из её рук, по-хорошему. Приходиться выбивать…
Вокруг нас мгновенно собирается толпа наших, а Моника вешается на меня, вцепившись так, что не отодрать, решив почему-то, что вся эта заваруха из-за неё.
Откуда она знает Сквилачче младшего? Интересно…
Даже я его не сразу признал, а в детстве ведь мы с ним дружили. Пока наши отцы, серьёзно не поцапались. До сих пор не разговаривают, кстати. Все думают, что они поругались из-за моей матери, но это только домыслы. Родители молчат, как партизаны.
Да и не вспоминает об этом давно уже никто, столько времени прошло. Тем не менее, в гости друг к другу мы без особой нужды не ездим, даже сейчас. Хотя официально это и не запрещено.
Не успеваю вовремя затормозить и со свистом въезжаю в задницу его «Феррари».
Имя его рычу...
Кровь вскипает мгновенно, зверь рвётся наружу при виде огромного, светлого волка, с голубыми глазами, как у моей матери, спускающегося по ступенькам...
И этот её аромат, густо перемешенный с запахом его волка, путает мысли, не даёт сосредоточиться...
-- У тебя есть невеста, -- раздаётся рык за спиной.
Резко разворачиваюсь на голос.
Друг его стоит передо мной человеком, давая понять, что драться он со мной не собирается.
Что он имеет в виду?
Замираю, присматриваясь к нему...
Принюхиваюсь...
Сердце замирает в груди, когда понимаю, что не слышу больше её запаха...и его...только голос её звонкий, переполненный страхом.
Срываюсь с места и вижу, как он летит уже на неё, разинув пасть, готовый вонзиться своими клыками в её горло...
Ещё какое-то мгновение...и всё...
Закон таких, как я, запрещает заводить отношения с человеческими женщинами. Нам нельзя приводить обычных людей в мир одарённых. К тем, кому не повезло, и он слишком много знает, закон суров, -- их убивают.
А она слишком много сегодня видела...
***
«Что мне сделать, чтобы ты ушла отсюда? Здесь очень опасно для тебя. Сюда сейчас придут,» -- думаю, глядя в глаза этой маленькой, хрупкой, смелой девочки, сжимающей в своих руках ножи.
И я ложусь на пузо и ползу… ползу к ней…
Она смотрит на меня своим пытливым, внимательным взглядом, стискивая дрожащие пальчики вокруг своего оружия, направляя их прямо на меня.
Сейчас она располосует этими ножами мою морду…
Но я ползу…
И уже точно знаю, что эта «Белладонна» будет для меня смертельным ядом... если я её сегодня спасу, наплевав на законы...