О личной жизни забыть - стр. 41
– Осенью сдашь. Тебе сейчас все равно их не сдать.
В мальчиковой спальне было засилье цветных глянцевых пятен. У изголовья каждой из шести кроватей на стене красовались вырезанные из газет и журналов фото. По заведенному порядку каждому воспитаннику разрешалось повесить не больше трех картинок – только Хазин повесил себе пять, доказав классному руководителю, что если Копылов повесил одну, то он за счет этого может повесить себе на две больше. В основном это были снимки обнаженных красавиц и культуристов, и только у Алекса висел тихоокеанский атолл с пальмами и сверкающей водной гладью. Еще у каждого из ребят имелась своя книжная полка, на которой стояли учебники и беллетристика.
Пока он бросал в сумку рубашки и носки, Даниловна разглядывала его книги и журналы.
– Покажи мне ее фотографии? – вдруг попросила она.
– Чей? – не понял Алекс.
– Ну той девчонки из Коста-Рики. Пацаны сказали, что есть у тебя.
– В тумбочке. – Он даже не стал отходить от шкафа с одеждой.
Староста открыла тумбочку. Достала из пакета и внимательно просмотрела все фото Камиллы.
– Ты с ней целовался?
Вопрос, что называется, в лоб. А можно ли то, что было с Камиллой, назвать настоящим поцелуем? Да и с какой стати он должен отвечать?
Алекс присел на стул переобуться.
– Какие еще вопросы?
– Ну как хоть зовут, скажи.
– Камилла. Довольна?
Даниловна вытащила из ящика медальон, который при бегстве из Лимона оказался у него в кармашке рубашки.
– Это от нее?
– Нет, от мамы. Он не открывается.
Староста что-то зацепила ногтем, и медальон открылся.
– Да запросто открывается. Тут какая-то штука. Из золота, что ли? – Она с удивлением смотрела на чип внутри медальона.
– Потом посмотрю. – Алекс мельком глянул на желтую плоскую штучку, закрыл медальон и сунул себе в карман.
Зацепин поджидал их на стоянке для машин. С Алексом они, как всегда, не обменялись ни приветствием, ни рукопожатием, зато Даниловне «дядя Альберто» улыбнулся, как улыбаются симпатичным женщинам.
– Не жалко расставаться с этим врединой?
– Очень-преочень жалко, я его еще не слишком достала, – задорно откликнулась староста.
Алекс недоуменно переводил взгляд с одного на другую – все слова ему были понятны, саркастический тон тоже, а вот со смыслом сказанного пока было не очень.
– А чего такая радостная? – уже садясь в машину, спросил Зацепин.
– Родители домой возвращаются.
– Ого! Поздравляю! – оценил новость капитан. – Это сколько же их не было?
– Почти два года. – Лицо Даниловны и в самом деле сияло, как капот новенькой иномарки.
Глава 6
– Почему ты не спрашиваешь, куда мы едем? – поинтересовался Петр, как только они выехали за ворота интерната.
Алекс ответил не сразу, предпочитал равнодушно смотреть в окно.
– Наверно, к моей бабушке.
– Пятерка за догадливость. – И куратор надолго замолчал, чтобы зря не метать бисер перед малолетним злюкой.
Они действительно ехали к Евдокии Никитичне, матери отца Алекса. Предварительно Петр уже побывал там, навел нужные мосты. Бабе Дуне еще осенью представитель военкомата сообщил о гибели сына, при этом вскользь сказав, что ее невестка и внук живы, но находятся вне России. И Евдокия Никитична, не очень жаловавшая жену сына, решила, что Ирина успела развестись с ее сыном, ну и конечно, в нищую Россию уже никогда не вернется и внука, разумеется, тоже не отдаст.