Новые байки старого психиатра - стр. 50
Да что там говорить о препаратах, если пару лет назад больной, заметив по клейму на скоропомощном тонометре, что тот не поверялся уже больше года, тоже не смолчал. Конечно, любая жалоба не является заведомым приговором, но все-таки непонятно, зачем создавать себе проблемы на ровном месте?
На конференции ничего особо примечательного не было. А продолжение театра одного актера в лице Антоновой, примечательным я не считаю.
Всех коллег давно разогнали по вызовам, и только мы остались, единственные и неповторимые. Сидим в «телевизионке», лениво переговариваемся:
– Ну что, сейчас без пятнадцати, – сказал фельдшер Герман, – минут двадцать десятого, наверно, вызовут.
– Да, скорее всего…
Но тут из коридора послышался шум и раздался мужской крик:
– Э, тут все повымирали, что ли? Блин, скорая называется!
Автором крика оказался коренастый мужчина с усами, державший под руку невысокую женщину со страдальческим выражением лица.
– Проходите вот сюда. Так, женщина, вы – на кушетку, а вы подождите в коридоре.
– Ладно, ладно, подожду. Но я на вашего охранника в суд подам! Это что за беспредел? Он нас на машине сюда не пропустил, можно подумать, мы на экскурсию приехали! Где вы понабирали таких придурков?
– Так, уважаемый, мы нигде никого не набирали. Не мешайте, пожалуйста!
Когда скандальный господин вышел, я приступил к расспросу:
– Что с вами случилось?
– Я – начальник почтового отделения. На работе очень сильно понервничала, и мне стало плохо. В груди не боль, а тяжесть какая-то появилась, как будто там какой-то горячий ком. Голова закружилась, в глазах все потемнело. Чувствую, что сейчас сознание потеряю. А тут как раз муж приехал, меня в машину посадил и сюда привез.
– Так почему же вы не вызвали, а сами поехали?
– Ой, да не смешите! Тут сто раз умрешь, пока вас дождешься!
Нет, не стал я вступать в пререкания. Пользы от них не будет, а конфликт спровоцируешь.
Ну и что? На ЭКГ все замечательно. Глюкоза нормальная. Никакой настораживающей симптоматики нет. Давление сто пятьдесят на девяносто. Высоковато, конечно, но и некритично. Однако больная так не считала:
– Да вы что? Что значит «нестрашно»? Для меня это очень много! Я при ста тридцати-то умираю, а тут аж сто пятьдесят!
– Так мы же вас без помощи и не оставляем. Сейчас дадим таблетку и потихоньку снизим.
– Нет, вы издеваетесь, что ли? Какую таблетку? Делайте мне укол!
– Если вам сделать укол, то давление рухнет вообще до нуля. Поэтому никаких уколов.
– То есть, вы мне отказываете в помощи?
– Нет, не отказываем. Таблетку дадим, но уколов делать не будем.
Услышав наш разговор, вбежал муж:
– Наташа, все хватит, не спорь с ними! Кто ваш начальник?
– Старший врач смены. Поднимайтесь на второй этаж, кабинет увидите сразу.
– Свою фамилию назовете?
– Ну уж конечно не скрою: Климов Юрий Иванович.
– Врач или фельдшер?
– Врач.
– Хм, что-то непохоже.
«Да и пошли вы <нафиг>!» – сказал я сквозь зубы им вслед. Но, к сожалению, ушли они не туда, а всего лишь к Александру Викентьевичу.
Все, что положено отписал и понес в диспетчерскую на закрытие.
– Иваныч! – крикнул мне в открытую дверь Александр Викентич. – Что ж ты тетеньку-то не удовлетворил?
– Дык у нее же свой персональный удовлетворятор имеется.
– Ладно, не расстраивайся, она и от меня ушла неудовлетворенной. К главному.