Новые байки старого психиатра - стр. 49
Все фамилии, имена, отчества изменены.
Кайфовые выходные
Вот и все, прекратил господин Ноябрь прикидываться добреньким. Еще вчера были относительно комфортные плюс семь, а сегодня теплее минус четырех не станет. Да и не только сегодня, а во все последующие дни. Из-за резкой смены погоды, ветер, как заправский дебошир, с деревьев веток наломал, разбросал мусор, пешеходов так и норовил с ног сбить да головные уборы сорвать. Если что, это я себя имел в виду. Ведь чего, гад такой, наделал-то? Взял и кепку мою аккурат в грязную лужу бросил! Ладно, я мужичонка не гордый, выловил ее, жалкую, грязную и мокрую.
Только вошел и прямо с порога стал очевидцем разгорающегося конфликта. Главный фельдшер Андрей Ильич вместе со старшим фельдшером Еленой Караваевой проверяли укладки выездных бригад. Проще говоря, те самые общеизвестные оранжевые чемоданы. Не реже двух раз в месяц они должны это делать. Процедура эта неновая, даже можно сказать рутинная. И возмущаться тут совершенно нечему. Если, к примеру, в нашем бригадном чемодане нет ни срача, ни просрочки, то почему же мы должны скандальничать и людям нервы трепать?
Но, некоторые коллеги так не считали. Фельдшер Антонова, высокая дородная дама лет пятидесяти, была оппозиционна всем и всему. Представляется, что дай ей пятьсот тысяч премии, то она и тут проявит бурю недовольства. «Ха, каких-то несчастных полмиллиона кинули! Видать, остальные-то пятьсот себе по карманам распихали!».
– Так, знаете что, Андрей Ильич, не надо меня тут козлом отпущения выставлять! – гневно сказала она. – Проверять должны не мы, а те, кто на пункте работают! Тем более, что им за это доплачивают!
– Галина Владимировна, а вот это говорит о том, что свою должностную инструкцию вы вообще не читали. Проверять должны не только на пункте, но и сами бригады! – парировал Андрей Ильич.
– Нет, а почему так-то? Значит они будут деньги получать, а спрос с нас?
– Слушайте, да какая доплата? Ничего они не получают!
– Ну конечно, ага! Я вот прям наивная девочка! Надо же, преступницу нашли, просрочку обнаружили! А ничего, что этот <Название общеизвестного антигистаминного препарата> мы вообще не используем? Да и не только мы, вообще никто!
– Галина Владимировна, он по минздравовскому приказу должен быть. И не играет роли, пользуетесь вы им или нет. Да ладно бы одна ампулка случайно оказалась. Но у вас же семь штук! А потом, вы с чего так-то расстроились? Замените их, да и все, какие проблемы-то?
– А такие, что меня стимулирующих лишат!
– Да никто ничего вас не лишит! Что вы сами себя накручиваете? Все, расписывайтесь в акте и расходимся!
– Дааа? Ага, щас, разбежалась! Я дура, что ли, приговор-то себе подписывать?
– Какой приговор, Галина Владимировна, ведь дело-то выеденного яйца не стоит!
– Все, Андрей Ильич, хватит! Я сказала, что ничего подписывать не буду!
И после этих слов, Антонова величественно удалилась.
Как ни стараюсь, не могу понять людей, которым протест нужен исключительно ради протеста. Ведь Галина Владимировна и сама-то знает прекрасно, что пока еще ни одного работника не наказали за такие нарушения. Да и за что наказывать, если устранить все эти, в общем-то мелкие безобразия, можно за считанные минуты? Вполне возможно, что «протестуны» от всего этого получают внутреннее удовлетворение. Любой конфликт для них, как бальзам на душу. Вот только не понимают они, что сами же себе топор на ногу роняют. Да, препарат с истекшим сроком годности может и не причинить никакого вреда. Однако это не лишает больных и их родственников права на подачу жалобы.