Ночная пуля. Остросюжетные повести и рассказы - стр. 27
– Ну что? Не скучаем? – спросила она у Манюськина, вкатывая в комнату столик с угощением.
То, что женщине было далеко не двадцать три, совершенно не волновало Манюськина, а вот почему «интим не предлагать»? К этому вопросу он решил подойти по возможности деликатно.
– Миль пардон, мадам, – хрипло произнес он. – А что означает… э-э… для дружеских встреч? Хотелось бы все же уточнить. Ну чтобы не попасть ненароком впросак.
– О-о, какой вы, право! Сразу норовите быка за рога! Это особый разговор. Сначала выпьем за знакомство.
Выпили. У Манюськина все поплыло перед глазами. Икнув, он мягко свалился на пол. Соблазнительница зорко оглядела его фигурку и осталась довольна. Коврик нужен был небольшой. Это было приятно. Более всего подходил висящий над диваном. С изображением мертвого тореро. «Не для дружеских встреч, мой малыш! А для дружеских прощаний! – произнесла она, профессионально закатывая Манюськина в ковер, и уже тихо добавила: – А ведь совсем еще мальчик…» Неожиданно кто-то требовательно позвонил в дверь. Она задвинула запеленатого Манюськина под диван и пошла к дверям, напевая:
– Иду-спешу-лечу…
После бегства из Швеции у Епихода сильно развилась интуиция. И прямо от Манюськина он отправился звонить мне. Я сразу понял, что медлить нельзя и помчался к дому соблазнительницы, где меня уже поджидал Епиход. Быстро его проинструктировал.
Епиход позвонил в дверь. Я встал сбоку.
– Кто там? – спросила она.
– Мосгаз, – лаконично ответил Епиход.
– Ишь, клиент косяком повалил! – сказала удовлетворенно соблазнительница, открывая дверь.
На Епихода она тоже произвела сильнейшее впечатление. Он замер, открыв рот.
– Бесаме, беса… – замурлыкала она, увидев очередную мышку.
– Ме мучо! – докончил я музыкальную фразу, выходя из-за выступа стены. – Надеюсь, не помешал?
Воспользовавшись секундным замешательством хозяйки квартиры, втолкнул внутрь Епихода и зашел сам. Она мощно и недобро встала в проходе. Бороться со статуей богини победы было бы чистейшим безумием, она значительно превосходила нас по силовым характеристикам.
– Агент Мемучо! Вы подозреваетесь в краже секретного приложения к мирному договору из здания МИДа! Или вы немедленно возвращаете его, или обыск, понятые и, как водится, арест! – тоном, не терпящим возражений, произнес я.
– Генерал! Вы не понимаете, что делаете! – резко ответила она.
– Быстрей! Считаю до двух. Раз!
– Хорошо. Ваша взяла, – подумав мгновение, согласилась она, вынося папку с документами. – Но вы еще пожалеете об этом. Вы не представляете, на кого замахнулись?! Эти бумажонки стоят миллиарды! Вам не сдобровать!
– Где Манюськин?
– Какой Манюськин? – сделала круглые глаза Мемучо.
Все было настолько искренне сыграно, что я подумал, а может быть, и не было никакого такого Манюськина.
– Обыкновенный, – обнаружив светлое пятно над диваном, добавил я: – Которого вы закатали в коврик!
– А… в коврик. Ну так бы сразу и сказали. А то, будто я знаю каких-то там разных-всяких Манюськиных! Приставал какой-то нахал, вот и пришлось. Ладно, забирайте своего дружка! Мне меньше хлопот!
Епиход вытащил Манюськина из-под дивана.
– Такая женщина и Сергей Иваныч? Непонятно… – что-то в ее облике не давало мне покоя.
– Увы! Он уже давно не по этой части. Тут вы, Шерлок Холмс, промахнулись!