Ночная мелодия - стр. 8
Тогда тоже не предупредил. Сюрприз хотел сделать, идиот. Приехал вот так же рано утром, а в квартире пусто. Набрал Катин номер – недоступно. Подошел к окну и увидел, как она выходит из подъехавшей машины. И водителя прекрасно разглядел – здоровенного бритого наголо мужика.
А потом были бегающие глаза, дрожащие руки и жалкое вранье о том, что ночевала у подруги и подругин муж подвез, потому что по пути. Слезы, мольбы простить, потому что любит только его, но случилось какое-то наваждение, сама не знает, как это вышло…
Собирайся и уходи, сказал он ей тогда. Уехал в офис, нырнул с головой в работу, лишь бы не думать. Словно онемело все внутри, спалило к черту нервные окончания, как провода под коротким замыканием. Когда случается катастрофа, мозг сопротивляется до последнего, отказываясь принять страшное.
Вечером вернулся в пустую квартиру – как и утром. Только в шкафу с Катиной стороны болтались вешалки, а с полок в ванной исчезли все ее флаконы и баночки.
Ходил по квартире ночи напролет, как тигр по клетке, лупил кулаком по стене, сдирая в кровь кожу, пил – не брало. Утром ехал на работу, вечером возвращался, и все повторялось.
В голове крутилось одно: почему? Чего ей не хватало? Внимания, заботы, секса, денег – чего? Детей? Так это она сказала: не сейчас, попозже. Слишком много работал, ездил в командировки?
Хладнокровие, способность быстро и нестандартно мыслить, принимать рискованные решения – все, без чего невозможно обойтись в его работе, куда-то улетучилось в один момент.
Он дошел до того, что винил во всем себя. Если жена изменила, значит, муж в чем-то оказался не на высоте. Напоминал себе о том, что иногда и сам посматривал с интересом на других женщин, забывая при этом простую вещь: соблазн приходит ко всем, но не все поднимают перед ним шлагбаум.
Катя писала, но Борис не открывал ее сообщения. Звонила – не отвечал. И все же что-то не давало закинуть ее номер в черный список. Надо было позвонить самому, договориться о разводе через загс или подать заявление в суд, а он все откладывал и откладывал, притворяясь, что ничего не успевает из-за работы.
А потом она пришла сама.
- Ключи отдай, - потребовал Борис, не пуская ее дальше порога.
Боль, обида, отвращение боролись с желанием – злым и диким, звериным желанием схватить ее в охапку, отнести в спальню и трахать так, чтобы больше никогда не вспоминала, не думала ни о ком другом. Боролись – и победили. Положив ключи ему на ладонь, Катя повернулась и пошла к лифту.
Сколько прошло времени? Он не понял. Снова ходил из угла в угол, вспоминая всех японских матерей и прочих социально безответственных баб. А потом подошел к окну и вздрогнул.
Катя сидела во дворе на скамейке – ночью, под дождем. Сгорбившись, глядя себе под ноги. И он не выдержал. Вышел, сел с ней рядом.
Молчали долго. Мир вокруг разбежался квадратами битых пикселей. Мир внутри разлезся мокрой туалетной бумагой. Все стало бессмысленным. Ни одна задача не имела решения.
Борис встал, взял ее за руку и повел домой. Притащил в ванную, раздел, загнал под горячий душ. Потом заставил выпить чаю с хорошей порцией коньяка, уложил в постель, а сам ушел на диван в гостиную. Лежал, смотрел в потолок и грыз губы, пока она не пришла к нему. Хотел оттолкнуть, прогнать – и не смог.