Ниенна. Берендеево проклятие - стр. 25
И ушёл в лавку за квасом и рассыпным чаем, не замечая, как вытягивается лицо у валькирии.
– Ты знала? – выдохнула она, как только за Баженом закрылась дверь.
Ниенна не стала лгать:
– Знала, и Ингвар знал. Не стали тебе говорить, не знали, как отреагируешь. А надо было?
– Надо, – рассеянно кивнула Герда, словно мыслями была где-то не здесь. – Я бы хоть подготовилась морально. Леший, не хочу я перед их глазами мелькать! Найдутся сплетники, расскажут жёнке молодой, как он меня замуж звал, а я было согласилась, да потом уехала…
– Бажен тебе и сейчас не рассказал всего, – сотник Еремей задумчиво огладил подбородок, заросший недельной щетиной. – Тут дело такое… Сабур-то девчонку твоим именем назвал. С отцом-благодетелем даже ругался по этому поводу: тот ни в какую, мол, не нашенское имя, а Сабур как оглох, никого не слушал, ни жену, ни брата, ни товарищей по артели кузнецкой. Малютка без имени почитай три седмицы прожила, стыдоба какая! И додавил их всех: так дитя и записали – Герда Сабуровна…
Вид у валькирии сразу сделался такой, будто ещё одну кружку холодного кваса вылили ей прямо за шиворот.
– Не поеду! – замотала она головой, будто стряхивая наваждение, и повторила жалобным голосом: – Да чтоб мне провалиться, не поеду! Как мне в глаза его жене смотреть? А односельчанам? Им плевать будет, что я его и знать не желала, и думать забыла! А если он на виду у всей деревни таскаться за мной начнёт?
Дело прямо на глазах принимало нехороший оборот. Но тут сотник шагнул вперёд и аккуратно положил здоровенную ладонь Герде на плечо.
– Не голоси, дочка, чай, не на рынке репой торгуешь, – спокойно и ласково сказал он, сжимая пальцы. – Чего прохожим зря пищу для слухов давать? Бери-ка подругу да поехали к нам в Смежи. Ингвару одному обернуться туда-сюда намного быстрее, чем с вами. Уж не обессудь, но вы, бабы, как языками зацепитесь, так до второго пришествия Всеблагого Левия вас в стороны не растащишь. Только приедете и начнётся: посмотри дитёнка на предмет хвори иль проклятия, отведай пирожков, расскажи столичные сплетни, перечисли в красках, кто кого и сколько раз… Тьфу, в общем! Ингвар бумаги от Услады передаст, новый договор кровью скрепит, чтобы у чародеев с мистиками вопросов не появилось, деньги заберёт – и назад.
– Меня Бажен попросил помочь в кузне немного, раз уж я колдун теперь. У него заказ какой-то дюже сложный, а он зимой пальцы застудил, плохо сгибаются, – смутился Ингвар. – Лекари приезжие сказали, не раньше осени облегчение наступит.
– Ну так помоги и возвращайся, – не уступал сотник. – Сейчас едва полдень минул. К вечеру управитесь и с продажей дома, и с работой в кузне, и в бане ополоснуться успеешь. У нас-то общая мыльня, у Бажена банька всяко лучше. А потом в крепости заночуете и утром назад, в столицу. Весточку отправишь зачарованным почтовым стрижом, я охрану пришлю, чтобы по пути не напали да не ограбили. Семь вёрст вроде близёхонько ехать, да и сумма для вас невеликая наверняка, зато для деревенских – искушение…
– На мне защита стоит, она грабителя любого испепелит на месте, – фыркнул Ингвар. – Ну, раз такое дело… Поедете?
Последнее слово он произнёс, обернувшись к Ниенне. Та уже поняла, что дело вышло нехорошее, и сама себя мысленно ругала за малодушие. Надо было всё подруге сразу рассказать! А теперь заставлять Герду ехать в слободу было бы форменным издевательством над её чувствами. Наоборот, следовало поговорить с ней наедине, повиниться, рассказать подробно обо всём, включая переданное зелье от пьянства. Затем набраться духу и выслушать справедливые упрёки. Заслужила, чего уж там!