Ниенна. Берендеево проклятие - стр. 24
Они прямо на улице залпом осушили поданные хозяином пузатые кружки с квасом и затребовали еще по одной. Лавочник, получивший аж две серебрушки с волшебными словами «Сдачи не надо», поторопился вынести щедрым гостям плетёные стулья, водрузив их в теньке раскидистой липы, что росла на углу здания. Здесь они и сели вшестером в ожидании Бажена с телегой и лошадью. Выпили ещё по кружке кваса, уже не торопясь, заели жареным арахисом, сверток которого подал на компанию довольный хозяин. Вояки охотно вспомнили былое, изумленно присвистнули, узнав, сколько заплатили адепткам в кунсткамере той зимой за головы убитых гулиусов. Но когда Герда предложила поохотиться на упырей вместе, а деньги поделить пополам, смущённо фыркнули и отказались.
– Мне дома кровопивцев хватает, одна тёща чего стоит, – скривился сотник Еремей. – Злодейка похлеще любого упыря, самого сердитого некромансера в могилу сведёт! Ингварка, ты взаправду, что ль, чародеем заделался при королевском дворе?
– Чего? – фыркнул Ингвар. – Больше слушай брехунов! Я главным мастером кузнечного цеха у дворфа Магни Брамоса служу. Для короля разве что заказы выполняю. Вот домой вернёмся и к Ночи явления начну готовить всяко-разное… А чародеем заделался, это верно. Дар во мне от сытой да спокойной жизни открылся. Дети пристроены, учатся, я дух перевёл – и тут наставники Ниенны скрытую магию во мне учуяли…
Мужики переглянулись чуть завистливо, а потом один из них, конопатый Ржан, выдохнул:
– Ты им тама покажи всем, в столице, что в глухомани нашей не одни сиволапые мужланы живут! А то привыкли думать, что мы тута лыко дерём да лаптями торгуем и больше ничем не заняты. Три класса при храме Всеблагого Левия окончили, и хватит, всё равно тупые. Так ты им покажи, что и у нас справные чародеи имеются, ремеслом которых сам его величество не брезгует!
И погрозил кулаком в сторону некромансерской башни с порталом до Ахенбурга.
У Ниенны же от его пламенной речи потеплело в груди. Как ни крути, а Ингвара всё-таки здесь помнили, ценили и уважали. И давно забыли, что он прожил в слободе под Смежами от силы пару лет. Для здешнего люда он успел стать своим.
Плохо, что доверчивый народ так же охотно пригревал и подлецов вроде Радмилы да Соколка.
Бажен явился ровно в полдень. Сердечно всех поприветствовал, обменялся с сотником парой слов о почти готовом заказе, напомнил, что пятерых лошадей из крепости пора бы подковать. Мужчины живо разгрузили гнедых из конюшни при Академии, на которых приехали адептки и Ингвар, утолкали пожитки в возок.
Если бы не дёрнул леший Герду за язык спросить, как дела у самого Бажена, – вероятно, всё бы и дальше шло, как по маслу. Но увы, человек, как известно, предполагает, а бог располагает.
– Хорошо, – довольно кивнул староста кузнечной слободы. – Детвора подрастает, Баюн всё талдычит про учёбу в жандармском корпусе Ахенбурга. Настроен серьёзно, помогает мне в кузнице, как большой, а я за то деньги в кубышку его откладываю. Поди, в столице-то проживание дорого стоит… Нишку начали грамоте учить. И у Сабура всё хорошо: как от Радмилки отвязался, так и с женой молодой наладилось. Разродилась благополучно, девчонка у них. Уже на ножки встаёт, за тятькин палец держась. Да ты сама с ним поговоришь, он охотно всё расскажет, меньше часа – и мы в слободе!