Ни с тобой, ни без тебя - стр. 10
– Юлька, перестань! Ты меня сегодня добить хочешь? У меня и так по сердцу кто-то ходит большими ногами в кованых железом сапогах! Имей совесть! Не надо так о ней. Марина была моей сестрой. Пусть не самой идеальной, но моей второй половинкой! Ты хочешь, чтобы я праздновала день рождения в день смерти моей сестры-близняшки?
– Ладно-ладно, извини меня! – примирительно сказала Юлька, ловко подхватила с подноса пробегающего мимо официанта тарталетку с черной икрой и целиком запихнула ее в рот.
– Юлька! – прикрикнула Вера. – Обалдела? Гостям потом не хватит.
– Перетопчутся, буржуи! – с набитым ртом промычала Юлька. – Ладно, побежала я пахать. У меня еще три люкса не убраны. Оттуда футбольные фанаты выехали – так в номерах полный раздрай.
Она убежала, толкая перед собой тележку с полотенцами и моющими средствами.
Грузчики, матерясь, установили фонтан. Протянули шланги, подключенные к кранам ресторанной кухни, наполняя фонтан водой. Стайка официантов окружила его, рассматривая диковинку. А посмотреть было на что. Огромная серебряная раковина покоилась на нефритовом постаменте. Изнутри фонтан был отделан красными кораллами, по краям украшен щедрой россыпью морского жемчуга.
Вода, заполняя фонтан, приобрела зловещий красноватый оттенок. Вера вздрогнула. Вода. Она с детства пугала ее. Отец говорил, что это наследственное, но мама воды не боялась. Наоборот, очень любила. А отец лгал. Зачем? Вера не знала. Она терялась в догадках и не понимала. Лишь помнила тот самый день, много лет назад, когда они с Маринкой – смешные второклашки, пришли домой из школы…
… Отшумел второй учебный год. Остаются в душных классах, измазанных мелом, линейки, тетрадки, учебники, дневники. Близняшек Веру и Марину ждет бесконечное лето, долгие солнечные утра, великолепные теплые вечера, когда с моря дует легкий бриз. А вода в море переливается всеми оттенками синего, от индиго до лазури. Поэтому город и называется Синеморск. А на просторной веранде домработница тетя Маша накрывает все к вечернему чаю.
Вера и Марина выскакивают из машины возле дома, не дожидаясь, пока черный "Мерседес" полностью затормозит.
– Осторожнее, хулиганки! – кричит личный водитель отца. – Поубиваетесь, дурехи малолетние, а мне потом за вас отвечай!
Девчонки вихрем проносятся по огромному саду, окружающему дом, и врываются в просторный холл. По всему дому разносится аромат свежего домашнего хлеба, который каждый день печет тетя Маша, пока девочки в школе. И колокольчики… звенят серебристые колокольчики маминого голоса. Она поет там, наверху, на втором этаже.
И вдруг оглушительно хлопает дверь отцовского кабинета на первом этаже. Да так, что греческая ваза в холле падает со столика и разлетается на черепки. Отец, белый от гнева, с закушенной губой, бросается к лестнице на второй этаж и кричит домработнице:
– Маша, что ты стоишь столбом? Уводи детей!
Он взлетает по лестнице. Сверху раздаются его крики и мамин плач.
– Девочки, пойдемте в кухню, я вас обедом накормлю, – шепчет тетя Маша.
Ее руки мелко дрожат, когда она подхватывает сестер и тащит их в кухню.
– Нет! – Вера вырывается и в гневе топает ногой. – Зачем он обижает маму?
Она бежит наверх. Марина взлетает по лестнице следом за ней. Родительская спальня, ванная комната при ней – все залито водой. Мама сидит в ванне, едва прикрытая пеной, которая облепила ее тело и сиротливыми клочками собралась на дне.