Ни с тобой, ни без тебя - стр. 12
– Это как? –не поняла Вера.
– А вот так, – управляющий подобострастно изогнулся, наклонил голову и отклячил зад.
– А разве у них так принято? –Вера удивленно подняла бровь.
Обычаи у них там, конечно, странные. За время изучения Востока в университете многие традиции ее удивляли, а иногда и смешили, но чтобы так?
– Нет, так принято у нас в отеле, когда гость за одну вечеринку платит столько, сколько весь отель зарабатывает за три месяца. Поэтому если нужно будет стать в позу ракообразного и прыгать боком, значит и станем, и прыгнем. Не дай бог, если сегодня хоть один маленький прокол – всех выкину к чертям собачьим! И на выслугу лет не посмотрю. И на детей, жен, мужей, аренду квартиры, ипотеку, больных собачек и здоровых тараканов в башке. Строевым шагом пойдете все у меня на хутор бабочек ловить! Я сейчас понятно излагаю?
– Да! – кротко ответила Вера и побежала в холл встречать заморское чудо.
Лучший симфонический оркестр Москвы забыл в этот вечер Баха с Моцартом. И под предводительством увешанного международными наградами дирижера старательно и, в меру возможностей, искрометно, выводил огненно-пряные восточные мелодии. Ловко летали между гостями официанты, раздавая напитки, один бокал которых стоил их месячной зарплаты. Влажно и загадочно поблескивала черная икра. На столах теснились блюда с непроизносимыми четырехэтажными названиями.
– Босс, а вы ничего не забыли, случайно? – Рон подхватил с подноса официанта бокал с коньяком, с наслаждением понюхал и с сожалением поставил обратно.
Пить на задании нельзя. А жаль.
– Ты о чем? – рассеянно спросил Ами, оглядывая зал.
– Вы мне забыли дать знание русского языка. Пошепчитесь с колечком, пожалуйста! А то я здесь как глухонемой, а вокруг – бар-бар-бар – тарабарщина какая-то.
– Я тебе предлагал знание всех языков сразу, включая мертвые. Ты отказался.
– У меня голова, между прочим, не резиновая. И потом мой папа говорит, что во многих знаниях печаль и импотенция.
– Так тебя что больше пугает? Первое или второе?
– Первое обычно проистекает из второго. Когда смотришь на женщину и понимаешь – упаси нас бог – что этот поезд уже ушел, то жениться потом можно только на печали. А на свете столько красивых женщин! А в России особенно. Я вообще не понимаю, как русские мужики это выдерживают каждый божий день!
– Е́дъа ба сафа русит – знание русского языка, – поспешно шепнул Ами перстню, чтобы остановить словесный поток, который грозил перекрыть его собственные мысли.
Рон слегка побледнел, потер виски.
– Ну как? – спросил Ами по-русски.
– Сейчас… подождите… мозг перезагружается, – ответил Рон.
Он вздохнул, закрыл глаза, потер переносицу и оглянулся по сторонам, прислушиваясь. Неразборчивый гомон вокруг превратился в понятную речь. Рон радостно улыбнулся и сказал по-русски:
– Порядок! Спасибо! Наших здесь много?
– Мы с тобой, и Узиэль с Шаалтиэлем.
– И все? – удивился Рон. – Вы же сами сказали, что ифрит явно что-то замышляет и играет по-крупному.
– Вот поэтому мы и изображаем, что ни о чем не догадываемся. Джинн поменял тело, а мы делаем вид, что не узнаем его в новом обличье. Если сейчас дернемся – сорвем его игру и не поймем, в чем ее суть. Поэтому я взял двух самых сильных бойцов: Шаалтиэля и Узиэля. Вчетвером справимся, если что. А еще не забывай, что это высший джинн. Эти огненные твари славятся обходными маневрами и обманками. Вполне возможно, что он таким образом пытался сосредоточить наши силы здесь. Чтобы мы запаниковали, отозвали людей с заданий и с защиты Врат, и таким образом открыли тылы.