Ни единого шанса - стр. 23

Возвращается - молчаливый и хмурый. Не глядя на меня, достаёт из шкафа мои ботинки и свой рюкзак. Ботинки ставит передо мною на пол. Потом молча достает из ящика шкафа чистые, с бирочкой даже, носки, кладет мне на колени. Мне что, сейчас обуваться? Или он просто хочет сказать, что я должна их нести обувь к выходу, надев носки? Нет, по полу я в них точно не смогу... Умирая от смущения, все-таки натягиваю его белоснежные носки.

В рюкзак, выложив оттуда часть учебников и засунув какие-то другие, он кладёт и мой нож. Хочется спросить его о том, где учится, о родителях, наличие которых в доме я чётко определяю по звукам голосов где-то вдали, за пределами комнаты Ванечки. Но я спросить не могу, а он, похоже, обижен - даже не смотрит в мою сторону!

- Пошли! - командует мне, и я срываюсь с места, застегивая куртку и хватая с пола ботинки.

Ох, как же не столкнуться с его родителями! Может, он сможет меня как-то...

- Доброе утро, сынок! - из комнаты в коридор, куда вышли мы, шагает очень красивая чуть полноватая женщина с аккуратно уложенными волосами до плеч. - Ой!

Она застывает в шаге от Ванечки, успев даже протянуть в его сторону руки - наверное, чтобы обнять. Ну, ясно - меня заметила!

- Доброе утро, мамуль! - он, как ни в чем не бывало, целует её в щеку. И так, словно делает это каждое утро, говорит. - Это - София. София, это - моя мама, Людмила Васильевна. Мам, как отец?

- Хорошо отец, - из-за спины Людмилы Васильевны вдруг появляется высокий седой мужчина, очень похожий на Ванечку... Точнее, похоже, наоборот... Ванечка на него очень похож. - Ого! Да у нас гости! Приглашай свою девушку к нам завтракать!

"Нет-нет", - шепчу, мотая из стороны в сторону головой и сгорая от стыда за свой внешний вид и еще за то, что не могу ответить так, как положено. Представляю, какой оборванкой я им кажусь - они с иголочки все... Дом шикарный просто... Я в таких и не была никогда.

- Мам, мы поедем, ладно?

- Может, с собой бутерброды возьмете? - Людмила Васильевна то и дело посматривает в мою сторону - такую страшную девушку она, наверное, рядом со своим красавчиком-сыном никогда еще не видела! Боже мой! Она же сейчас думает, что ночью я и он... Меня бросает в жар, хочется от стыда провалиться под пол, под землю, куда угодно, лишь бы подальше отсюда!

Ловлю странный Ванечкин взгляд, который на некоторое время задерживается на мне. Потом он отвечает матери:

- Да, давай. И пару йогуртов питьевых кинь в пакетик.

Я обуваюсь у выхода и краем уха слушаю удивительные разговоры, доносящиеся из комнаты, которая, судя по всему, служит семье Ванечки кухней.

Ванечка:

- Пап, ты на работу, что ли, собрался?

Его отец:

- Естественно. У меня сегодня, между прочим, операция грудничку на сердце. Там ситуация такая, что никому доверить не могу...

Ванечка возмущённо:

- Тебе ж на обследование нужно!

Его мать:

- Скажи, скажи ему, сынок! Совсем о своем здоровье не желает позаботиться!

Отец со смехом:

- Напали вдвоём на одного беззащитного несчастного человека! Изверги!

И что-то там ещё говорят... Что я не могу. Не хочу слушать. Я завидую. Позорно завидую чёрной завистью красавчику Ванечке. И вовсе не потому (ну, разве что самую малость!), что у него есть деньги, красивый большой дом и собственная машина, а тому больше, что у него есть мама и папа. И с ними можно шутить. И о них можно заботиться и переживать. И их можно любить...