Незавершенные дела - стр. 14

– А ты все-таки зайди к отцу – он обрадуется, – предложил Брэди. – Просто повидаться.

– Конечно. Заскочу как-нибудь. – Она подняла голову, и в темноте он уловил знакомый блеск ее глаз. – Джоани говорит, что тебя одолели пациентки. Подозреваю, что с твоим отцом та же история. Он ведь такой симпатичный.

– А… ну да, верно. У него было несколько интересных… возможностей. Но они все умерли, когда твоя мать… в общем…

Ошарашенная, Ванесса резко выпрямилась:

– Чего-чего? Твой отец и моя мать?

– Ну да… Это самая популярная сплетня в городе. На сегодняшний момент.

– Моя мать? – недоверчиво повторила она.

– А что такого? – пожал плечами Брэди. – Красивая женщина в самом расцвете лет. Почему бы ей не завести роман?

Прижав ладонь к желудку, Ванесса поднялась:

– Мне, пожалуй, пора.

– А что случилось?

– Ничего. Я замерзла – пойду в дом.

Он взял ее за плечи – это был еще один жест, вызвавший в памяти поток воспоминаний.

– Послушай, оставь ее в покое, Ван. Бог свидетель, ей и так несладко пришлось в жизни.

– Ты не знаешь, о чем говоришь.

– Я знаю больше, чем ты думаешь. Хватит, Ван. Старые обиды подтачивают человека изнутри.

– Хорошо тебе говорить! – возмутилась она, не сдержавшись. – Ты жил в счастливой семье. Что бы ты ни натворил, тебя все равно любили. Никто не выгонял тебя из дома.

– Она тебя не выгоняла.

– А, ей было все равно. Какая разница? Наше с ней родство закончилось двенадцать лет назад. Много чего закончилось.

С этими словами она повернулась и пошла в дом.

Ночью Ванесса часто просыпалась от боли в желудке. Она привыкла к этой боли, глушила ее медикаментами, которые ей прописали от мигрени, но чаще всего усилием воли заставляла себя не обращать на нее внимания.

Ей захотелось отправиться в комнату матери. Она встала, дошла до ее двери и даже подняла руку, чтобы постучать, но остановилась и тихо вернулась к себе. Если мать завела любовника – это ее не касается. Но она все-таки обиделась за отца. Все годы, что Ванесса провела с отцом, у него не было женщин. По крайней мере, она ничего такого о нем не знала. Но, в общем, какое это имеет значение? Они всегда существовали каждый сам по себе, хотя и под одной крышей. Хуже было то, что ее мать спокойно жила в этом доме, забыв о своем единственном ребенке. Что она начала жизнь заново, и в этой жизни не было места для ее дочери. «Настало время, – сказала себе Ванесса, – спросить почему».

Внизу пахло кофе и тостами. На кухне мать мыла чашку. На ней был симпатичный голубой костюм, жемчужное ожерелье и серьги. Она напевала себе под нос, слушая тихо играющее радио.

– А, это ты, – с улыбкой обернулась Лоретта, надеясь, что фраза получилась непринужденной. – Я думала, что и не увижу тебя до ухода.

– До ухода?

– Мне нужно на работу. Есть маффины и кофе. Кофе еще горячий.

– На работу? – переспросила Ванесса. – Куда?

– В магазин. – Чтобы занять дрожащие руки, она налила Ванессе чашку кофе. – У меня антикварный магазин. Я купила его шесть лет назад, у Хопкинсов. Я у них работала, ты, может быть, помнишь. А когда они решили продать, я его купила.

Ванесса ошеломленно тряхнула головой:

– Так у тебя свой магазин?

– Ну да – небольшой. – Руки нервно затеребили нитку жемчуга на шее. – Я назвала его «Чердак Лоретты». Глупо, наверное, но мне кажется, что это подходящее название. Я закрылась на два дня, но… Если хочешь, я останусь дома еще на день или два – как скажешь.