Невеста взаймы - стр. 37

— Пожалуй, я бы не отказалась от прохладительных напитков или стакана воды, — нехотя ответила я, озираясь по сторонам. Как назло, ни эльентов, ни Павлы. В горле и правда пересохло. Нестерпимо захотелось спрятаться от горячего солнца и колючих взглядов соперниц.

— Стакана? — Эла рассмеялась. Даже смех ее был холоден и резок. Будто и не человек она вовсе, а кукла восковая. — Да ее же здесь целый бассейн!

Когда руки девушки коснулись моих плеч, я убедилась в том, насколько внешность может быть обманчива. В этом хрупком теле было достаточно силы, чтобы сбросить меня в бассейн.

Прохладная вода приняла меня в свои нежные объятия, любезно заглушила девичий смех, который там — наверху — все усиливался.

Путаясь в платье, я принялась грести руками, чтобы выбраться на поверхность. Тщетно. Наряд слишком тяжелый, да и плавать я толком не умею.

Открыла рот в немом крике, но тут же почувствовала, как легкие сжимаются под натиском сильной невидимой руки. В носу защипало. Я стала захлебываться. Паника подступила к горлу. Заставила хаотично размахивать руками и ногами. Проку от этого было мало.

Это конец.

Чем больше я сопротивлялась, тем стремительнее погружалась вниз — на дно бассейна. Такое чувство, что у него и вовсе дна не было. Быть может, я уже умерла? Покинула этот мир?

Нет. Мне по-прежнему больно, по-прежнему страшно.

Нестерпимо хочется сделать вдох. Столь сильно, что в груди все горит. Пожар охватывает все мое тело, уничтожает его, опаляет израненную кожу и превращает меня в обуглившуюся головешку.

Я кричу, вымещая все то, что хранила внутри. На смену душевной боли приходит боль физическая. А ведь раньше я наивно полагала, что хуже первой ничего быть не может. Как же я ошибалась…

Это последнее, о чем я подумала, прежде чем наступила беспросветная темнота.

— Отойдите! — Над моей головой громыхал мужской голос. — Ей нужен воздух!

Сил поднять веки, которые будто налились свинцом, не было.

— Нужно ослабить корсет! Ей сложно дышать!

Во рту был премерзкий привкус, а в груди полыхал пожар. В голове стоял гул, который лишь усиливался от беспорядочных голосов, не смолкающих ни на миг.

— Да снимите же с нее это платье! — В голосе мужчины сквозило раздражение. Кажется, он и правда намеревался раздеть меня. Возмутительно!

Я закашлялась. Кто-то помог мне приподняться. Мокрые волосы прилипли к лицу и шее.

— Ну же!

Спустя мгновение дышать стало легче. Наверное, кто-то ослабил шнуровку корсета… Легкие вновь наполнились кислородом, но саднящий кашель по-прежнему не давал расслабиться.

— Снимайте платье! 

Нет! Нет! Нет!

Мысли прояснились. Воспоминания вернулись, напомнив мне о тех увечьях, что отныне «украшали» мое тело.

— Не нужно! — прохрипела я, снова заходясь в приступе кашля. — Мне… лучше.

Никто больше не должен увидеть тот ужас, что заставляет мои глаза наполняться слезами. Ничего, кроме чувства отвращения, мои раны вызвать не способны. Князь Томаш прогонит меня, словно прокаженную, не преминув унизить и оскорбить, если узнает. Он варвар жестокий. Он тот, кто будет этому только рад.

Голоса смолкли. В воздухе повисла гнетущая тишина. Я с трудом приоткрыла веки, натолкнувшись взором на молодого эльента с вьющимися светлыми волосами, зачесанными назад. Он был молод и хорош собой, но отличался от других людей князя. Все эльенты славились густой темной шевелюрой и порослью щетины на лице. Хищные звери в людском обличье. Этот же мужчина таким не был. Кожа его была девственна чиста. Наверняка он каждый день орудовал острой бритвой.