Невеста вне отбора - стр. 24
— Как не тебя? Что за ерунда, матушка? Я бы знал.
— А зачем тебе это было знать? Твой отец очень злится, когда я напоминаю ему о том Отборе. А я частенько ему напоминаю.
Королева мягко рассмеялась, и голоса удалились.
— Что-то я в растерянности, — протянула Мадди. — Это точно не голос дерра Хиллиарда. Уж что-что, а на голоса у меня память изумительная.
Выждав время, девушки вновь неторопливо пошли вперед. Все это время Мадди рассказывала, как у них работник переодевался и несколько раз приходил за деньгами.
— И ведь даже не постыдился. Воспользовался неопытной мной. Меня папенька первый раз поставил зарплату людям выдавать, — вздохнула мэдчен ванен Скомпф. — Тогда потери папа удержал из моего содержания. И за последующие месяцы я научилась фигурно штопать подол и различать людские голоса.
— Та-ак, а вечером кого-то из невест ожидает ужин с белатором Альтгаром.
— Этот голос я не слышала ни разу, — покачала головой Мадди. — А дерра белатора я слышала.
— Говорить «дерр белатор» — неправильно.
— Знаю, но дерры белаторы бесятся, если обращаться к ним просто «белатор».
— Да? — поразилась Катарина. — Почему?
Мадди выразительно пожала плечами и проворчала:
— Да боги их знают. А мы люди простые, нам спорить с великими магами невместно.
Кивнув, Катти немного ускорила шаг. Искалеченная ступня начинала ныть, и было бы неплохо найти скамейку. Если верить растениям, то впереди небольшая беседка.
— Ты чего так торопишься?
— Сесть хочу, — вздохнула Катарина.
— Болит?
— Ноет. Я раз в месяц мажу ступню особой мазью, и боль меня не донимает. Но вот если сильно нагрузить ногу, начинает ныть. Знаешь, такое чувство, что там внутри что-то вот-вот порвется.
— Надо было вернуться и требовать ландо. Или хоть кобылу завалящую, — буркнула Мадди.
Но мэдчен ван Ретт только покачала головой. И, хитро улыбнувшись, поманила подругу в сторону от тропинки.
— Давай посидим в теньке, я выращу нам вкусняшки.
Беседка, хоть и находилась неподалеку от основной аллеи, оказалась заброшенной. Цветущий вьюн радостно оплел ее всю и даже местами раскрошил мрамор.
— Красиво, — вздохнула Мадди. — Люблю такие места. У нас в Нижнем городе есть участок парка, так там статуя рухнула и травой заросла. А рядом еще и ручей. Я туда частенько повздыхать приходила.
Катти согласно кивнула и бросила прямо на мрамор несколько семечек. От мрамора к девушкам поднялась жесткая, лишенная листьев лиана, усыпанная крупной черешней.
— Ого. А это точно съедобно? — восхитилась Мадди.
— Точно, — усмехнулась мэдчен ван Ретт. — Лиана настоящая, а вот ягоды — плотная иллюзия и сладкий растительный сок.
— А на вкус как черешня, — восхитилась ванен Скомпф.
— Да. — Катти вздохнула. — Знаешь, травма сильно подстегнула меня. Мне же почти ничего нельзя — сладкое, жирное, жареное. Одним словом — вкусное. Я же мало двигаюсь, в основном читаю. Чуть вкусно покушаешь — растешь по все стороны. А я люблю читать с вкусняшкой. Вот и пришлось напрячь разум.
Подруги объели черешню, выплевывая косточки прямо на мрамор — они все равно исчезали, не долетая до пола.
— Полезный дар, — вздохнула Мадди. — У меня тоже неплохой, но твой интересней.
— А какой у тебя?
— Я одинаково вижу и днем, и ночью, — улыбнулась ванен Скомпф и, закатав рукав, показала часы. — Видишь, какие? Показывают не только который час, но время суток.