Невеста вне отбора - стр. 25

— Тонкое колдовство, — восхитилась Катти.

— У белаторов заказывали. Тогда же и узнали, что к ним нужно обращаться «дерр белатор».

Последнюю косточку Мадди удерживала на ладони до тех пор, пока та не растаяла. После чего мэдчен тяжело вздохнула и, не отрывая взгляда от опустевшей ладони, спросила:

— Тебе этот Отбор странным не кажется? Хроники я не читала, но точно помню рассказы родителей. Все, абсолютно все «ваны» приняли участие в Отборе. Было даже несколько степных эс-химэ.

— Да, про участие степнячек я читала, — кивнула Катарина. — Они не знали, в чем участвуют. Потом посол Келестина замучился объяснять эс-гурдэ, почему обе его дочери вернулись домой. А он их, оказывается, в подарок послал.

Мадди захихикала:

— А посол точно знал, о чем говорил? Кто ж своих детей дарит.

— Для степняков нормально дарить дочерей. Жен много, детей много. Сыновья могут работать, а дочерей либо замуж, либо, если дар есть, в услужение шаману. Посол их тогда обратно забрал. И сейчас вся столица молится на эс-химэ Тайтинн, величайшего детского целителя.

— А вторая?

— Где-то замужем, — пожала плечами мэдчен ван Ретт. — В Хроники попадают курьезы. А вне хроник информация есть только о целительнице Тайтинн. Ладно, посидели, и хватит.

— Ага, пока идем, проголодаемся, а там уже и обед, — фыркнула Мадди.

Вернувшись на тропинку, девушки пошли молча. Каждой было о чем подумать. Но ни одна не могла предугадать, что дворец невест-избранниц превратился в растревоженный курятник.

Вокруг дворца носились служанки с Росицей во главе. Несколько мужчин в ливреях, несколько магов-наставников в серебряных мантиях.

— Там явно происходит что-то интересное, — протянула Катти.

— Хочешь поучаствовать? Я бы чаю попила, у меня и карамельки есть.

— Да, надо признать, завтрак был не слишком сытный, — согласилась мэдчен ван Ретт. — Я так поправлюсь.

Девушки, под прикрытием кустов, пробрались в холл и разошлись по комнатам.

— Я тебя позову, как чайник закипит, — шепнула Мадди.

Кивнув, Катарина зашла в свою комнату и ахнула — в комнате явно кто-то побывал. Шкатулка с драгоценностями открыта, а колье, подаренной морой ван Ретт, лежит на полу у двери. Карикатура на белатора Альтгара пропала, но вместо нее на столе лежит изображение самой Катти. Неужели это сделал один и тот же человек?

Подобрав колье, она уложила его обратно в шкатулку и взяла в руки рисунок. Это была не карикатура. Но… набросок пугал — никто из присутствующих во дворце не мог видеть Катарину такой.

На рисунке она сидела в кресле с ногами. Волосы собраны в простую косу, трости нет, а в руках огромное яблоко. Ветер играет свободным локоном, а сама она широко улыбается. Катти помнила этот день — последний безоблачно счастливый день. Последний день до травмы и трости.

Вздрогнув, она отложила листок. Нет. Это просто совпадение. Возможно, она просто кому-то понравилась. Кто-то увидел ее именно такой. Что странного-то? Просто кресло, просто яблоко. У каждого в жизни были такие моменты. С креслом и яблоком.

До самого вечера Катти проходила рассеянная. Только и порадовалась, что ужин с белатором Альтгаром достался не ей, а Ильтионе. Одно жаль — эту язву вряд ли удастся расспросить. А если и удастся — скажет ли она правду?

5. Глава 5

К огромному удовольствию Катарины, «публичный завтрак» оказался мероприятием плановым. И повторится только тогда, когда невесты получат очередное украшение.