Невеста проклятого волка - стр. 68
А Катя подумала – клеймо Данир искал на теле Гетальды, девушки из расщелины. Не нашёл. Речь о таком же клейме?
– Клеймо… двуликости?
Турей кивнула.
– И что же, их ставят маленьким детям?
– Конечно. Маленьким и ставят.
– И не больно?.. – у Кати на слово «клеймо» была стойкая ассоциация: жаровня с углями и железные щипцы.
– Больно, – согласилась Турей. – Но взрослые боль забирают, так что ребенку не больно. Чаще отец, но может и мать, и взрослые братья и сестры, и дед с бабкой. Чтобы ребёнка мучить, такого не позволяется, конечно.
– Его… выжигают? – не могла поверить Катя.
– Магией.
– А волкам?
– Волкам – нет. Король приказал клеймить только куматов.
– Король… Веллекалена?
– Король Санданы, айя, его величество Дайред. В Веллекатене – князь. Его милость князь Румир Саверин, родной дядя вашего мужа.
– Ну да, понятно, – Катя прислонилась плечом к дверному косяку. – Ты говорила. Это я плохо слушала. Вот что, Турей, объясни-ка мне, что это все было… – и она поведала все подробности своей прогулки.
Турей слушала, только головой качала и иногда всплёскивала руками.
– Ах, айя, откуда же вы взялись такая неразумная? – сказала она, когда Катя закончила. – Совсем ничего не знаете. Разве так бывает? До дороги добрались. Это далеко! Зачем было уходить так далеко, раз ничего не смыслите в здешних делах?
– С чего бы мне смыслить? – рассердилась Катя в сердцах. – Сижу тут в лесу. То, что вы с Даниром мне рассказываете, как сказку слушаю, а то, что вижу – просто бред! Не думала никогда, что такое наяву бывает!
– Издалека вы, видно. Как с луны сюда свалились.
– Почти так и есть, только порталом!
– Айт велел мне всё вам рассказывать и на вопросы отвечать, что ни спросите.
– Вот и рассказывала бы. А ты голову морочишь, загадки загадываешь и капусту под лавкой прячешь – догадайся, мол, сама! Да я в жизни бы не догадалась! Прости, Турей, – спохватилась Катя, поняв, что хватила лишку. – Прости, пожалуйста. Не знаю, что бы я без тебя делала. Боюсь, натворю что-нибудь, ведь на самом деле не знаю ничего!
– Поняла я, айя, – вздохнула женщина. – Только не думала, что вы настолько другая, словно и правда с луны. Простите меня, глупую. Вы спрашивайте! С айтом вам, должно быть, по ночам и говорить некогда? – и она хитро улыбнулась.
– Можно и так сказать, – признала Катя, – И я уже спросила. Почему люди на дороге так себя вели, и что всё это значит, и вообще? Почему ко мне так отнеслись?
– Почему так отнеслись? Да дрын по ним плачет, по охломонам, – вздохнула Турей. – Надеюсь, кто-то его и получит. Не поняли, парень вы или девка, или ещё что не поняли – это не повод зубоскалить, если в голове что-то кроме навоза имеется. Чаще на дороге люди хорошие. Будь вы и правда беглым невольником – могли и помочь, и подвезти, и спрятать. А могли и заставить на себя работать, или сдать в городе за плату. Люди разные. Смотря кого встретите.
– У вас есть невольники? Рабы, да? И это… законно?
– В Веллекалене – нет. В других местах есть. Дорога соединяет разные земли. И дорога, айя – это не Веллекален. Там другие законы. Вы вот вышли на дорогу, а волки за вами не пошли – им нельзя. Закон запрещает. Но что потом вся стая к вам пришла – не знаю, что и думать. Но это стая айта Данира, для них в первую очередь вы, а потом закон. Поняли они, значит, что помощь нужна. Почувствовали. Но с айта за это потом могли бы и спросить, подай купцы жалобу.