Невеста - стр. 25

— Хм. Одну минуту. — Девушка берет трубку и кому-то звонит, рассказывает о проблеме. — Ресторан сейчас откроют. И вам в номер принесут бутилированную детскую воду.

— Спасибо.

Я обреченно опускаю голову, представляя обратный путь от ресепшена до ресторана. Нужно было прихватить коляску.

— Вам помочь? — спрашивает девушка. — Давайте я кого-нибудь позову.

— Все в порядке, я сейчас позвоню няне. Если смогу до нее дозвониться, конечно.

Рабочий день Нади начинается в десять, и обычно ни минутой раньше. Спать хочется адски. Если закрою глаза, то вырублюсь прямо здесь.

Мы с мальчиками отправляемся в бесконечное путешествие до соседнего здания. Когда до цели остается буквально метров десять, дверь ресторана открывается и навстречу нам выходит Давид.

С бутылками воды в руках. И обеспокоенным выражением лица.

Вот блин.

Совместный завтрак начинает входить в привычку.

12. Глава 12

— Привет, — выпаливаю я, позабыв о субординации.

— Привет, — отвечает Давид.

Я пытаюсь скрыть волну дрожи, глаза впечатываю в землю, потом на него резко поднимаю. Задерживаю дыхание. Смятение такое сильное, словно мы на свидании. Словно передо мной — Адам.

Боже.

Сколько смущения.

Давид как будто мешкает. Потом говорит:

— Сейчас.

Он поспешно возвращается в ресторан, чтобы через пару секунд появиться с пустыми руками. Подходит ближе.

— Давай я помогу.

Давай...

— Спросонья забыла, что здесь большие расстояния, и не взяла коляску.

Литвинов запросто подхватывает Ромку на руки. Так, словно происходящее — ежедневный ритуал, и у меня кружится голова. Он выпрямляется, смотрит на моего мальчика. Улыбается.

Такая улыбка на губах мужчины могла бы стать подарком матери его ребенка.

Крупные мурашки по коже.

Я делаю то же самое с Яриком: подхватываю на руки. Прижимаю малыша к себе. Нос щиплет, пока мы делаем эти несколько шагов вчетвером. Как бы это могло быть, будь Адам жив. Как бы это было. На рай похоже. Настоящий рай на земле.

В ресторане я включаюсь. Быстро бормочу кучу всякой ерунды детям: Рома, естественно, не в восторге, что сидит на руках у постороннего дяди, и нужно его успокоить. Сын выгибается, хнычет.

Все чужое, человек чужой — страшно.

Мне тоже чуточку.

Ярику кажется, что у брата жизнь интереснее, и он не то чтобы хочет к Давиду на руки, протестует больше для порядка. Но протестует. И Литвинов, усадив Ромку на коврик в детской комнате, забирает у меня Ярослава.

Ромка, оказывается, зверски испинал толстовку Давиду. Внезапно заметив это, всплескиваю руками:

— Извините. Я постираю. Мы шумные и маркие. И нас всегда много!

Северянин весело хохочет, обдавая теплом и облегчением.

— Это одежда для рыбалки, оставлять ее чистой и не планировалось.

Точно. Они же на рыбалку собирались — вот почему он так рано проснулся.

Давид усаживает Ярика у стенда, я как раз заканчиваю раздевать Романа и принимаюсь за комбинезон его брата. В перерыве торопливо расстегиваю и скидываю свою куртку.

— Фух! Как бы легко ни оделся, с детьми всегда жарко, — бормочу я с улыбкой.

— Это вы меня извините, что вам не положили воду. Я слышал про вашу жалобу.

— Положили, но мало. Нам нужно много воды. Все в порядке, надо было позвонить. Я почему-то подумала, что ресторан открыт круглосуточно.

— Вам его откроют в любое время, это не проблема.

— Ух ты, спасибо.