Невеста для Забытого - стр. 26
На рассвете, который ничем не отличался от ночи, Йора разбудила Айрину. Она не сказала ни слова, только накрыла ей плечи тёмной накидкой, тщательно вытерла лицо влажной тряпкой и велела не открывать губ «до тех пор, пока не позовут». В кухне уже стояла миска с остывшей водой, рядом лежала игла с чёрной нитью, это была не угроза, а предупреждение: у тех, кто нарушит молчание, рот зашивают прямо во дворе.
Айрина молчала. Её страх был почти ледяным, но он был не о смерти, а о том, что она может исчезнуть так же, как исчезают имена с грязных стен и старых камней у пруда. В этот день в доме пахло горелым сахаром и ветхим деревом, воздух был густой и щекотал лёгкие. Она почти не думала о том, что ждёт её впереди, только смотрела, как тень Йоры, скользя по полу, будто становится длиннее, тоньше, уже похожа не на материнскую, а на тень незнакомки.
На дворе уже собрались другие девушки – всего шесть, все в одинаковых венцах, в платьях, которые тянулись по земле, как вуали. У самой калитки стояла Лена, чьи тёмные волосы были заплетены в косу, а лицо напоминало кусочек хлеба, такое же светлое, тёплое, немного упрямое. Лена была старше Айрины, но именно к ней все остальные обращались взглядами, ища поддержки, хотя говорить не смели.
Женщины из старших домов закутали им рты чёрной материей, поверх которой тонкой иглой и крепкой нитью сделали по нескольку стежков, не до крови, но так, чтобы нельзя было открыть рот без боли. Этот жест казался странно заботливым, как если бы они пытались удержать каждое слово внутри, чтобы оно не выпало случайно на тротуар и не исчезло среди мокрой земли.
Перед девушками выстроили три предмета – гладкое зеркало, железную жаровню с серым пеплом, сосуд с мутной водой. Старшая женщина подняла руки и, не говоря ни слова, указала на зеркало. По традиции, первая шла Лена. Она опустилась на колени, склонилась над зеркальной гладью и не дышала. По правилам, нельзя моргать, нельзя выдыхать, нельзя даже вздохнуть, только смотри вглубь, пока не увидишь себя или свою тень.
Айрина наблюдала за её лицом. Оно постепенно бледнело, зрачки становились шире, а губы под швом дрожали, будто Лена вот-вот сорвётся с места, вырвется наружу, закричит. Но она выдержала, поднялась и отступила к остальным.
Следом за ней шла Айрина. Она всмотрелась в зеркало, и вдруг ей показалось, что лицо её – не её. Глаза казались старше, волосы темнее, а губы, сдавленные чёрной нитью, дрожали, будто прося прощения за чужие слова. В отражении что-то дрогнуло: в глубине зеркала будто промелькнула чужая тень, не её, не Лены, а кого-то третьего, чьё имя она забыла ещё до того, как его выучила. Айрина с трудом выстояла, не разрывая взгляда.
Третьей шла самая младшая – Майра, у которой всегда был слишком высокий голос и слишком быстрые руки. Она не выдержала, закрыла глаза, отпрянула от зеркала, и её тут же увели две старухи, повязали глаза и оставили стоять в сторонке. Считается: если ты не выдержал испытания отражения, ты не пройдёшь и дальше.
Следующее испытание – пепел. В железной жаровне горсть обугленных букв: это были клочки старых книг, детских тетрадей, обрывки газет и молитв. Каждый должен был опустить руки в пепел и найти там своё имя. Если найдёшь – можешь пройти дальше. Если нет – будешь считать, что имя твоё сгорело и тебя никто не вспомнит.