Неслучайная мама для дочки миллионера - стр. 26
Разворачиваюсь, плетусь обратно в комнату. Я должна быть сильной.
***
Я поспала самую малость.
После душа наношу на бедро мазь, достаю из брошенного, как собаке, пакета свою новую форму — ни свет ни заря Самара уже была у меня в гостях. Швырнула пакет и объявила, что могу приступать к обязанностям, если травма не беспокоит. Деловито пискнула, что Богдан Александрович уехал в офис, а Инна еще в опочивальне. И мне следует ходить на цырлах, дабы не разбудить госпожу.
Помимо служанки и Наура, на третьем этаже в комнатах живут уборщицы, повара, другие охранники, дед-садовник. Но они настолько невзрачные личности, что упоминать их смысла не вижу.
Мысленно посылаю Самару ко всем чертям, надеваю форму. Льняное темно-синее платье ниже колен. С закрытым воротником и рукавами. У зеркальца расчесываю волосы и не радуюсь отражению. Кругам и припухлостям под глазами. Собираю тугую шишку и не пользуюсь косметикой — по распоряжению Инны. Табу. Разукрашиваться Примадонной, здесь позволено лишь ей.
Когда-нибудь я найду время и все же разберу чемодан, а пока достаю чистые балетки на плоской подошве, обуваюсь.
В семь сорок пять сижу в столовой для слуг, выпиваю чашку крепкого кофе — еда этим утром мне поперек горла. Наур намного раньше покинул дом, принял пост на территории. И это умиротворяет мою искалеченную душу.
Ровно в восемь, как и указано в контракте, я спускаюсь на второй этаж и, никого не замечая, прямиком направляюсь в детскую. Кажется, после ночи даже самая невзрачная домработница пялится на меня с осуждением.
— Неужто проснулась? Сашенька…
Единственный лучик в обители Царёва безусловно рада видеть меня. Маленькая девочка лежит на спине и задорно дергает ножками. Я беру ее к себе, и мы вместе идем купаться. В специальной ванночке развожу нейтральную пену в теплой воде и бросаю желтую резиновую уточку для настроения.
Девочка смеется и лупит руками по воде, обрызгивая кафель и мое платье. Меня это вовсе не напрягает, напротив, помогает отвлечься. С добрыми уговорами намыливаю шампунем “без слез” ее голову и с удивлением узнаю в глазах Александры цвет моих глаз. Какое приятное совпадение, мы точно подружимся.
После водных процедур оборачиваю ребенка в толстое махровое полотенце и возвращаю в детскую. Переодеваемся. Усаживаю малышку на стульчик для кормления и с разогретой кашкой несусь обратно к ребенку.
— Ложечку за папу, ложечку… — язык не поворачивается назвать Инну мамой, — еще за папу, чтобы дела у него шли в гору…
Две ложки мы съели и почти не уляпались.
Дверь в детскую неожиданно открывается. Я оборачиваюсь с чашечкой в руках и вижу ее. Госпожу Инну, с грозным видом замершую на пороге. Она делает шаг, искоса поглядывая на камеру, и стервозная мина тут же меняется на ангельскую.
Как мило… просто нет слов… ага.
— Александра! Моя любимая доченька! Какое счастье! — с запалом вскрикивает и громко стучит тапками с каблуками.
Пугает ребенка, а меня так вообще наповал рубит. Отстраняюсь, чтобы госпожа беспрепятственно могла поздороваться с Александрой.
Девять часов, а Инна уже при параде: с прической и профессиональным макияжем. В халатике шелковом явилась, но в нем чертовки неудобно возиться с детьми. Инна охает и тянет свои ручищи к девочке. Я волнуюсь, ведь у женщины слишком длинные ногти — как бы не поцарапала малышку.