Непримиримые 4 - стр. 71
– Никогда! – нахожу силы огрызнуться.
– Никогда не говори никогда – Гад! Уверен в своём превосходстве и моей слабости. – Плевать, как и когда, но ты попросишь. Мне хватит даже твоего шепота, молчаливого согласия или шага навстречу… Я тебя возьму! И тогда молись, чтобы я ещё был в себе…
Вопиющая наглость! Такая, что я готова ему в моську когтями вцепиться.
Поворачиваюсь, чтобы ядом облить, поплевать на его амбиции, растоптать Альтер эго, наплевав на зрителей и неподобающее поведение, но Селивёрстова уже нет. Зато оказываюсь лицом к лицу с Шуваловым:
– Детка, ты супер!
Не сразу ориентируюсь в смене ситуации. Приходится несколько секунд таращиться идиоткой на Родиона, но сознание нехотя, со скрипом возвращается.
Прищуриваюсь: то ли кажется, то ли парень всё веселее и веселее.
– С тобой всё нормально? – хмурится он задумчиво.
Киваю, ещё не в силах собрать мысли и уж тем более внятно их озвучить.
– Бледная, в испарине, – волнуется Шувалов, рукой лба касается. – А что с твоей губой? – берёт моё лицо в плен ладоней и большим пальцем нежно касается нижней губы. Не успеваю взбрыкнуть – припечатывает свой рот к моему припухшему, и по ощущениям – сильно припухшему из-за укусов. Но поцелуй не углубляет, нежно языком обводит контур губ, на пару секунд дольше задержавшись на нижней. Ласка, мягко сказать, обескураживающая. Не скажу, что мерзко, но и особого удовольствия не получаю.
Въедливый взгляд холодных глаз пристально смотрит на полученный результат, кривая улыбка скользит по лицу:
– Так-то лучше! Тебя кто-то обидел?
Мотаю головой, сглатываю.
– Точно всё нормально? – допытывается, сдвинув брови к переносице.
– Ага, – рьяно киваю, выдавливая улыбку.
– О, Селивёрстов шарик потерял, – Шувалов пинает находку, что валяется на полу. Видимо, так заслушалась грязных речей, что из рук выпустила.
– Пока ты держишься молодцом, – барски обнимает меня Родион, ладонями шаркнув по спине и опустившись на грань неприличного. – А как уложила своими психоаналитическими штуками всех на лопатки?! Вау!!! Мне это понравилось! – Уже было торможу его вольность, как Шумахер отлепляется сам, берёт за руку и тянет прочь из чил-аута обратно в ангар с клеткой. – Пойдём, скоро бой начнётся.
Ноги не слушаются от слова «вообще», будто перепила и меня нещадно ведёт. Но я сильная! Пинаю себя – заставляю двигаться, хотя бы автоматически.
ГЛАВА 40
Жестокие игры и другие мужские удовольствия
Ира
Рассаживаемся, и с большим неудовольствием понимаю, старший брат Шувалова покинул бои, зато свора дружбанов Шумахера – тут как тут. Кучной толпой занимают нашу вип-ложа, окружив меня и Родиона. А когда они начинают оживлённо спорить с колоритным представителем соседней команды, становится ясно, что они и между собой тоже спорят. Надеюсь, до драки не дойдёт… А то… не нравятся мне эти парни. Совсем.
На ринге как раз заканчивается очередной бой… Пол оттирают от крови, толпа волнуется, рефери у столика организаторов и судей. Что-то оживлённо обсуждают… Пока говорят, к ним подходит Голем. Всё внимание переключается на него. Кивают, на лицах растерянность, недоумение… согласие.
Перед боем Штыка приходится посмотреть ещё несколько кровавых и жестоких в исполнении других участников. За это время противник Ромы успевает приехать – у него сегодня по плану был выходной, но, видимо, соблазнившись призовыми, боец согласился на поединок.