Неприкаянный. Камешек в жерновах - стр. 6
– Вы настолько мне доверяете? – подпустив иронии, спросил я.
– Ни в коем случае. Если пойму, что игра не стоит свеч, буду уходить, прикрывшись дымами, – в тон мне ответил Колчак.
– У вас имеется дымогенератор?
– Представьте себе. Приметил этот агрегат на «Новике» и, признаться, не понимаю, отчего наши командиры кораблей не спешат обзавестись ими.
– Быть может, боятся получить по загривку?
– Это их проблемы. Что же до вас, то прошу к орудию. Гурьянов, а ну-ка, позволь их благородию подержаться за штурвалы.
– Слушаюсь, ваше благородие, – тут же вытянулся находившийся у пушки дюжий артиллерийский кондуктор.
– А шрапнели у вас случайно не осталось? – спросил я Колчака.
– Я слышал, что вы неплохо с нею управляетесь в море, но на вас рассчитывать не приходилось, а зная о печальной статистике использования сегментных снарядов, предпочёл от них отказаться.
– Ясно. Жаль. Двести шестьдесят пуль в одном снаряде – это впятеро больше, чем в пушке Барановского. Вот уж повеселился бы. Ладно, за неимением гербовой пишем на простой, – потёр я руки и двинулся к пушке обживаться.
Японцы открыли по нам огонь ещё до того, как сами оказались в зоне поражения нашей пушки. Действовали грамотно. Для начала выстрелили из носового орудия пристрелочным. И должен заметить, что изрядно при этом промахнулись. Барашек сегментного снаряда вспух далеко в стороне, и поражающие элементы взбили свинцовые воды, ничуть нам не навредив.
Колчак тут же приказал изменить курс и слегка уменьшил скорость. Так что очередной гостинец, теперь уже из кормового плутонга, также не взял нас под накрытие. А мы снова ускорились, забирая левее.
Так, меняя курс и скорость, мы упорно шли на сближение с авизо, командир которого решил оставить удаляющийся пароход на закуску и сосредоточить основное внимание на нас. Вообще-то, вполне ожидаемо. Ценность «Сердитого» в сравнении с «Ляодуном» несопоставима. Всего лишь небольшой пароход водоизмещением до тысячи тонн и истребитель, за которым, к тому же, не нужно гоняться.
Я наблюдал за нашими и японскими манёврами, вцепившись в плечевой упор орудия, чтобы ненароком не улететь за леера, а там и вообще в воду. Не всё Колчак перенял у меня, и это прискорбно. Страховочные пояса не помешали бы. Пусть миноносец мотает и послабее катера, но я не сказал бы, что разница так уж ощутима, чтобы пренебрегать мерами безопасности.
Несколько раз ловил на себе взгляды Александра Васильевича, который словно вопрошал, и доколе я буду отмалчиваться. Нам вполне себе удавалось избегать попаданий, даже когда к главному калибру присоединились две трёхдюймовки левого борта. Благодаря им плотность обстрела усилилась, и они уже пару раз брали нас под накрытие. Я даже расслышал, как неподалёку прожужжал осколок, а один из матросов, матернувшись, схватился за руку. Ничего серьёзного, всего лишь царапина.
Но я продолжал отмалчиваться, предлагая командиру ещё немного сократить дистанцию. Увы, гранат у нас немного, а потому не хотелось бы мазать. Если удастся заставить замолчать орудия противника, то появится шанс приблизиться и пустить торпеды. Сомнительно, что авизо останется на плаву, даже попади в него только одна. А возможность уничтожить японца вполне себе достойная цель для риска.
Жаль, сейчас не получится грамотно использовать дымогенератор. Слишком неудобная позиция относительно ветра. Не будь на нас ответственность за пароход, можно было бы попробовать обойти «Тацуту» по большой дуге и атаковать с выгодного направления. Но мы вынуждены действовать именно так, а не иначе.