Неправильная леди - стр. 24

Не знаю, сколько я петляю между колонн, пока не прихожу к ответу. В буквальном смысле. Очередной поворот, и я упираюсь в тупик.

В стенной нише стоит трёхметровая статуя легендарного оркского генерала. Воинственный оскал, клыки выпирают. Генерал изображён четырёхруким, и в каждой руке зажата самая настоящая обнажённая сабля. Отсветы свечей играют на остро заточенном металле. Кажется, генерал прямо сейчас сойдёт с постамента и бросится на врагов, закружится в боевом танце и беспощадно сокрушит всех, кто неосмотрительно посмел ему угрожать.

По легенде генерал силами личной армии защитил Священный лес от нашествия орды морских чудовищ. Конечно, даже после смерти генерала не отпустили… До сих пор воины клянутся служить ему в посмертии и вешают на шею амулет-компас, который однажды укажет их отлетающим душам путь в Великую армию. Да, теперь генерал ведёт в бой не живых воинов, а бесчисленное воинство душ и духов.

Я объявила лорду Верандо войну за эльвийское святилище, так что встреча с генералом не совпадение.

Огонёк свечи подрагивает, и создаётся иллюзия, что генерал подмигивает мне. Надо же, сейчас он совсем не грозный. Я невольно улыбаюсь, подхожу ближе и опускаюсь на колени перед нелепо-крошечным алтарём. Впрочем, тот кто поставил этот алтарь, уверена, прав. Контраст лишь подчёркивает мощь легендарного генерала.

На самом деле преклонять колени не обязательно. В эльвийскийх святилищах алтарь – это трапезный стол. Знак уважения – сесть за стол. А уж как именно – как пришедшему удобно, хоть на свои пятки сядь, как я, хоть ноги кренделем сверни.

– С добрыми намерениями приветствую тебя, генерал Вэшт, – склоняю я голову.

У меня с собой нет ритуального напитка, нет свечей и ароматных палочек, но генералу подойдёт иное подношение.

Я вытаскиваю из причёски шпильку, острым концом чиркаю по запястью. Неглубокая царапина начинает кровить. Я выставляю руку над алтарём, опираюсь о край. Алые капли срываются и падают на пыльную поверхность.

Упс. А куда старшие жрецы смотрят? Пусть к генералу приходят не слишком часто, в порядке должно быть всё святилище до последнего стыка плит в самой дальней подсобке. Да и я хороша, не сразу обратила внимание. Прервать приветствие плохо, стереть пыль вместе с только что пролитой кровью ещё хуже. Ладно уж, пусть будет как будет.

Кровь капает.

Я прикрываю глаза и мысленно представляю себе генерала, тянусь к нему, оккрываюсь ментально, отдаю свою силу, и вскоре на меня накатывает слабость. Впервые со мной такое. Но слабость – признак как раз очень и очень хороший. Значит, генерал обратил на меня внимание и принял моё подношение.

Обратиться с просьбой будет уместно, меня наверняка услышат, но вместо этого я ещё выжидаю, не спешу разорвать контакт, отдаю свои силы без остатка. Концентрация начинает «плыть», и только тогда я выдыхаю:

– Благослови на сражение, генерал Вэшт. Разожги во мне боевой огонь.

Я открываю глаза.

Кровь на коже успела свернуться, царапина закрылась тонкой корочкой.

Я возвращаю шпильку в причёску и некоторое время ещё смотрю на статую. Я не чувствую в себе перемен, но глядя генералу в глаза обещаю:

– Я обязательно справлюсь.

Почти что клятва.

Я встаю, отступаю назад. Может ли быть, что генерал всё ещё смотрит на меня? Я кланяюсь на прощание и, пошатываясь, выбираюсь из алькова.