Непокорная. Пташка для Ястреба - стр. 18

– Воровка, – зарычала я и, потирая ушибленный локоть, криво усмехнулась: – Сама ни дня не работала, а как по чужим карманам шариться, так ты первая и…

– Заткнись! – заорал отчим и, собрав золото, ткнул мне в лицо и взревел, вынуждая вздрогнуть: – Это всё, или ещё что припрятала?! Отвечай, порченная! Где остальное?! У кого взяла?!

– Или украла или… – усмехнувшись, Латифа ввернула новое предположение, но отчим уже дошёл до точки кипения, когда несладко приходилось всем.

– Вон пошла! – гаркнул он на дочь и, указав на дверь, заверещал, выпучив глаза: – Сына успокой и завтрак приготовь! Сам разберусь! Назира тоже марш отсюда! Оставьте нас!

Латифа предпочла подчиниться и, забрав ребёнка, засеменила к двери. Мама смотрела на меня и, закусив нижнюю губу, плакала, но ослушаться мужа не решилась. Ей доставалось больше других, а в гневе отчим мог и покалечить.

Когда дверь закрылась, я медленно поднялась с пола и, сцепив руки в замок, опустила взгляд в пол. Давно поняла, что покорностью могу свести скандал к минимальным последствиям, а сейчас на кону было кое-что важное.

– Где остальное? – разглядывая золото, почти спокойно спросил отчим, а я мотнула головой и всхлипнула.

– Больше нет. Это накопления за несколько месяцев, а вчера я собрала, чтобы отдать вам, но не успела. Мама не знала, это был сюрприз, а Латифа нашла и…

– Не лги мне, – хрипло пророкотал отчим и, подойдя вплотную, рявкнул: – В глаза смотри!

– Да разве я могу, – смиренно пролепетала я, но это не подействовало.

– Можешь! Ты-то как раз и солгать, и украсть можешь! – заорал отчим и, подойдя к кровати, перевернул матрас и начал перетрясать подушки и постельное бельё.

Та же участь постигла матрас, брошенный для меня на пол в углу комнаты, а потом отчим распахнул дверцы шкафа и начал смахивать с полок вещи и бельё. Затаив дыхание, я наблюдала за бесцеремонным обыском, не смея возразить.

Ничего не обнаружив, отчим замер и, тяжело дыша, оглядел разгромленную комнату. Я сдержанно выдохнула, мысленно радуясь, что он не догадался, где тайник, но…

Присев, он заглянул под шкаф и, пробормотав что-то неразборчивое, прицыкнул языком. Там ничего интересного не было, но, поднимаясь, отчим не удержал равновесие и, покачнувшись, упёрся рукой в пол.

Доски предательски скрипнули, а я охнула, выдав себя с головой.

Жасмин

Спохватившись, я поспешила принять смиренный вид, но отчим заметил мою реакцию. Окинул меня прищуренным взглядом и, поджав губы, начал простукивать и ощупывать доски.

Почти у двери в углу он нашёл зазор и, откинув блёклый ковёр, что-то проворчал. В сторону полетела одна доска, потом вторая, а следом к моим ногам шлёпнулась старая коробка из-под обуви. Крышка съехала в сторону, а на пол посыпались монеты, плотно свёрнутый рулончик купюр и мешочек с украшениями.

Я копила все эти сокровища почти два года. Отдавая львиную долю отчиму или маме, остатки сразу же прятала. За всё время ни разу не вытащила из своего тайника хотя бы монетку, планируя и терпеливо ожидая день, когда смогу распорядиться накоплениями для своего будущего.

– Воровка, – прошипел отчим, а я вздёрнула подбородок, собираясь бороться за свою честь и права.

– Всё это я заработала, – отозвалась спокойным тоном и, загибая пальцы, перечислила: – Не только танцами… Я прислуживала гостям, помогала на кухне, трудилась в конюшне и…