Неом - стр. 3

Окончив уборку, Мариам вышла на улицу, где ей стало жарко. Следом она почувствовала, как сильно проголодалась. В придорожном киоске она купила фалафель[2]. По подбородку потекло масло, и она вытерла его бумажной салфеткой, в этот момент ее не заботила ни жара, ни что-либо другое. Все любили эти жареные шарики. Улица не была бы улицей, не будь на ней хоть одного торговца с подносом, полным фалафеля.

В поисках своего друга Хамида Мариам шла мимо старого отделения Национального банка Джибути. Обычно Хамида можно было найти на углу неподалеку.

Но что-то насторожило Мариам. Что-то в его позе, его неподвижности. Мариам сделала шаг, потом еще один. Настороженность усилилась, и Мариам побежала.

Добравшись до друга, Мариам на секунду замешкалась, не понимая, что происходит. Его лицо, обыкновенно столь оживленное, застыло маской, гладкая кожа была обожжена и разорвана, а голова болталась, пока не поникла вбок. Левый глаз был вырван из глазницы и свободно свисал на щеку. Одна из рук была сломана, а колени раздроблены. Его искалечили и оставили умирать.

– О, боже, – воскликнула Мариам. – Господи боже!

Она коснулась его щеки, провела пальцами по мягкой резиновой плоти. Синтетическая кожа свисала лоскутами, обнажая грубый металлический череп, а за ним и мозг. Он тоже был поврежден. Робот безжизненно подпирал стену.

– Хамид? – позвала его Мариам. – Хамид!

Но он не отвечал. Единственный оставшийся глаз смотрел в пустоту. Мариам была в шоке от увиденного насилия, с которым ей приходилось сталкиваться не так уж и часто. Хамид был ее другом.

Он был универсальным роботом-сиделкой, раньше таких часто приставляли к домам престарелых. Хамид уже много лет как устарел. Обычно таких, как он, отправляли на переработку, но Хамид избежал этой участи и остался жить на улице. Он любил поговорить и много улыбался. И людям он, пожалуй, нравился.

Мариам вытерла глаза. Поднявшись, она осмотрела его раны. Должно быть, это дело рук подростков. У них были с собой биты или лом. Мариам трясло от гнева. Она позвонила в отделение Шурты[3].

Прохожие обходили робота стороной, не обращая на него внимания. По другую сторону дороги на балконе две женщины пили чай. Мимо с тележкой, полной фруктовых соков, прошел продавец, а за ним – группа джибутийских банкиров в выцветших костюмах.

Джибути, расположенный на Африканском Роге неподалеку от Врат слез, был центральным узлом подводных кабелей, связывающих Европу, Азию и Африку. По мере того как цифровые технологии отвоевывали мир у технологий физических, этот район обретал политическое и экономическое влияние.

Но и банкиры не обратили на Хамида никакого внимания. Прошло совсем немного времени, прежде чем подъехала патрульная машина Шурты – спорткар «Маркони» в зелено-белую полоску и с изогнутым сбоку мечом, из него вышел чуть менее спортивный мужчина, его черные волосы были аккуратно подстрижены, ботинки начищены, а улыбка выглядела непринужденной.

– Привет, Мариам, – сказал он.

– Назир, – с облегчением отозвалась Мариам.

Она знала его с детского сада, их матери дружили.

– Я не знала, что ты работаешь в центре.

– Меня повысили до сержанта, – ответил он с едва заметной стеснительной улыбкой. – Что стряслось?

– Хамид, – ответила она. – Его убили.

Назир, перестав улыбаться, подошел к распростертому на тротуаре телу робота и опустился на колени, чтобы осмотреть повреждения.