Ненужная жена дракона, или сладкая месть попаданки - стр. 11

Кручу на пальце обручальное кольцо. Не должен был. По всем законам не имеет права.

Он уговорил меня на время покинуть замок и переждать в его поместье на прибрежных скалах. Это будет нелегко для него, но, как он сказал, безопаснее для меня.

Только почему я ощущаю боль и тоску? Это все неправильно. Так не должно быть.

Вглядываюсь в даль, где бушуют темно-синие волны, увенчанные белыми коронами пены. Небо плотно затянуто тучами, сквозь которые не проникает ни лучика солнца. Буря на море откликается бурей в душе.

Сердце замирает, когда я, наконец, вижу черную точку на горизонте, которая превращается в дракона. Он приземляется совсем рядом, меняет облик. Но его зеленые глаза сверкают яростью:

— Ты думала, я не узнаю?

8. Глава 7

Вскакиваю в чане так, что аж вода расплескивается в разные стороны. Пытаюсь прийти в себя. Дракон. Это был огромный черный дракон, который стал человеком. Почему-то из всего того, что мне снилось, именно это кажется странным. Хотя в то же время и чем-то до жути знакомым. Буквально до мурашек по спине.

Причем в прямом смысле слова, потому что вода уже окончательно остыла и находиться в ней неприятно.

— Эй, с тобой там все хорошо? — слышится из-за занавески голос старушки.

— Д-да! — отвечаю я, все еще пытаясь прийти в себя от слишком странного сна. — Я сейчас!

Занавеска слегка колышется и слышно поскрипывание половиц от того, что старушка уходит. Но вместе с потоком ветра до меня доносится аромат свежего хлеба, а живот издает жалобный “ур”.

Какой же жалкой я себя сейчас чувствую: живу какими-то базовыми потребностями поесть, попить, поспать, в конце концов. По-моему, меня даже то, что я ни черта не помню сейчас особо не заботит. Главное, помню, как говорить и двигаться, а все остальное и неважно.

Одно хорошо — вся грязь размокла и теперь прекрасно отмывается. Быстро намыливаюсь, оттираю тело и волосы как могу и ополаскиваюсь еще более холодной водой. Бодрящая ванна.

Вылезаю, завернувшись в полотенце, и не могу отказать себе в том, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Зажмуриваюсь перед тем, как взглянуть на себя. Даже дыхание задерживаю. Три… Два… Один…

Распахиваю глаза и… да, узнаю себя. Если бы меня до этого спросили, как я выгляжу, вряд ли я бы смогла ответить на этот вопрос. Но сейчас, увидев в зеркале отмытое лицо, я понимаю, что так я и выглядела. Где-то в прошлой жизни.

Касаюсь пальцами лица. И на самом деле не могу поверить, потому что под сажей и корочками запекшейся крови я боялась увидеть как минимум следы от ожогов. Но еще была удивлена, когда мне было не больно умываться: не скажу, что лицо чистое, нет. Скорее такое ощущение, что эти раны как минимум двухнедельной давности.

Ссадины на руках и ногах уже тоже скорее похожи на давнишние. Хотя про них-то я точно могу сказать, что они были свежие еще тогда, когда этот ор Файр нес меня по лестнице храма.

— А, готова уже, — старушка все же заходит за занавеску и бросает на меня едва ли заинтересованный взгляд. — Я за котелком. Давай заканчивай любоваться собой и пошли чай пить.

Она, шаркая, снова скрывается за занавеской, а я, бросив последний взгляд на свое отражение, собираю старую одежду, которая, как я сейчас понимаю, жутко пахнет гарью, тоже покидаю ванный закуток.

— Потом вычерпаешь и чан помоешь, — даже не поворачиваясь, говорит старушка. — Тут водопровод посредственный и только у богачей.