Ненужная жена дракона, или сладкая месть попаданки - стр. 12

Тут? Водопровод? Ее какие-то слова, полунамеки, все чаще наталкивают меня на одну совершенно определенную мысль. Может ли она быть…

— Вот, давай, сюда одежду да сапоги кидай, — она показывает на отверстие, в котором горят дрова. — Да не бойся, хлеб я уже достала.

Я подхожу ближе к огню, и тут меня накрывает паникой и резкой головной болью.

Крик. Плач. Запах гари и нестерпимый, обжигающий жар. Закрываю нос рукавом и осматриваюсь. Но вокруг там ярко и горячо, что даже глаза открыть больно. Где-то рядом раздается жалобный писк: “Мама!”

— Эй, милая, — старушка похлопывает меня по щекам, придерживая так, чтобы я не свалилась с табуретки. — Ну-ка ты чего удумала? Давай-ка мы с тобой позавтракаем, и ты мне все-все расскажешь.

Я благодарно заглядываю ей в блеклые глаза, от которых веером расходятся морщинки. Надо же… А раньше ведь она наверняка часто улыбалась.

И мне так нестерпимо хочется сделать так, чтобы она улыбнулась, что я готова сейчас на что угодно.

— Мне нечего рассказывать, — я пожимаю плечами и хочу подняться, чтобы помочь старушке, но она останавливает меня рукой. — Честно говоря, я не помню даже как меня зовут. А уж что тут происходит вообще не имею никакого представления.

Старушка останавливается на мгновение, осматривает меня с ног до головы, а потом скрывается в неприметном проходе за печкой. Оттуда слышно шебуршение, стук от чего-то упавшего и тихое ворчание.

— На, надень, а то сейчас как нагрянут посмотреть, что за несчастную я в работницы отхватила, так не светить тебе своими прелестями, — вздыхает старушка и протягивает мне стопку одежды.

Я послушно беру и ухожу снова за занавеску.

Честно говоря, чтобы разобраться во всем этом, приходится поднапрячься. Рубаха, панталоны, чулки, нижнее платье, верхнее платье… Я мало что помню из прошлого, но судя по тому, что старушка заставила предать сожжению, там с нарядами определенно проще.

Последним этапом мучаюсь со шнуровкой на спине.

Замечаю одобрительный взгляд старушки, когда она показывает жестом на табурет за скудно накрытым столом. Хлеб, картошка да деревянные кружки с травяным чаем. Врочем, не мне сейчас жаловаться.

— Я Эйну, — говорит старушка, разламывая пополам ломоть свежего воздушного хлеба. — Это то, то осталось от моей пекарни и моего дела. Ну… Сколько сил, столько и работы. Больше было бы заказов — не сдюжила бы.

Я еще раз оглядываю помещение. То там, то тут взгляд цепляется за то, что на самом деле когда-то вещи были новыми и дорогими. Но пришло в запустение.

— А я…

— А ты зеркало, — перебивает меня Эйну.

Я медленно киваю.

— Как ты узнала? — спрашиваю я и тоже отламываю хлеб.

— Не один день на свете живу, — уклончиво отвечает она. — Как давно ты уже зеркало?

— По моим прикидками не более суток, — усмехаюсь я.

Складка между бровей Эйну становится глубже, и она пристально смотрит на меня.

— Ближайших храм в столице. Столица в половине дня пути, не меньше. Он что, не завершил привязку? — она внимательно смотрит на меня и медленно жует, по-старчески причмокивая.

Вспоминаются слова того в белом камзоле: “Даже закреплять потоки магии не будешь?” Если она про это, то получается, что…

Мотаю головой:

— Он меня сразу отправил в Обитель Обреченных…

На губах Эйну появляется недобрая ухмылка:

— Ну тогда, моя милая… У нас есть только один вариант…