Немного плохие - стр. 13

– Да нет. Тряпки горят, тело не очень. Не все себя сжигали. Эркиной прекрасно устроилась. Её на учёбу послали.

– А безграмотным куда было деваться?

– Эркиной тоже безграмотная была. Отучилась здесь, послали в Москву. Вернулась, учительницей работала. А ты: «Москва приказала». Москва ей профессию дала, другую жизнь показала. Я б хотела в Москве учиться. Вот ты в Москве была? – Услышав Тамарино «нет», Шахида продолжила панагирик. – Женщины сами захотели паранджу сбросить. Смотри, – она покрутила головой, – у всех лица открыты, разве плохо? Видно, кто красивый, кто добрый, а кто вредный. У твоих противные рожи. – Она изобразила взглядом презрение к спонсорам Тамары. – Я не собираюсь скрывать лицо. Мое лицо, что хочу, то делаю. Не нравится, пусть не смотрят на меня, как эти, твои.

Спонсоры не отводили глаз от беседовавших девушек, сторожили. Шахиду подмывало подойти к ним, напугать: «Сейчас ректору пойду, скажу, какую аферу проворачиваете тут». Знала, не пойдёт из-за Тамары. Что оставалось? С ненавистью щуриться в их сторону. Или высунуть язык, состроить гримасу. Дуракаваляние не одобрила бы Тамара. Ограничилась злобным прищуром.

– Не надо лицо скрывать, только волосы, шею надо прикрыть. Твоя красота будет принадлежать одному мужу, чтоб не соблазнялись другие мужчины.

– Мужчин надо упрятать в паранджу, если соблазняются. Почему я должна скрывать красоту, если она есть?

– Лицо открыто – достаточно.

– А волосы, фигура? А если я лысая?

– Муж будет жить с лысой.

– Сбежит.

– Если вступил в никах, не сбежит.

Шахиду покорило «муж будет жить с лысой». Интересней и интересней становилось спорить с Тамарой.

– Шарф бабушка заставляет носить? Не мешает? – Спортивная Шахида ценила в одежде в первую очередь комфорт. – От солнца защищаешься?

– Покрытая голова – знак, что покорилась Всевышнему.

– Как ошейник на собаке. Потуже натяни – заскулит, повинуется.

– Побойся. Всевышний припомнит в судный день всё, что ты говорила. – Тамара отвернулась. – Поэтому он не помог тебе с юрфаком.

Шахида считала, причина её провалов – отвернулась фортуну. Она знала, и это было сущей правдой, что не уступает успешно одолевшим конкурс ни по интеллекту, ни по устремлениям. Просто им повезло. В очереди за документами ей впервые сказали, существует иная зависимость, не от судьбы, от Всевышнего. Если попросит Всевышнего, научится его слушаться – Молоденькая не могла соотнести себя и «покориться» или «повиноваться» – удача не оставит впредь, даст всё, в чём она нуждается. Тамара не намекнула, открыто заявила, от Шахиды отвернулся Всевышний. Не глупая же девчонка. Вдруг слова её верны?

– Что собираешься делать? – Как Тамара распорядится жизнью после пролёта с университетом, разбирало Шахиду.

– На курсы арабского пойду.

– Зачем? Английский больше нужен.

– Бабушка считает, Писание следует читать на арабском, самой переводить. Писание не прямо с арабского, с русского перевода учёных наши перевели.

– Думаешь, неправильно перевели?

– Ничего не думаю. Хочу сама читать, чтоб понять.

Вечером за ужином Шахида объявит родителям, что подала документы на заочное отделение финансового института, параллельно пойдёт на курсы арабского языка. Нашла занятие, обрадуются родители. Они сильно переживали, что после повторного провала дочь последует примеру одноклассника-медалиста или заболеет головой. Шахида умолчит, что умная Тамара вдобавок склонит бесхитростную Шахиду посещать домашнюю ячейку некоего имам хазрата.