Нелюбушка - стр. 9
– Почему ты испугалась, когда я спросила про дочь? – беззлобно проворчала я, стараясь не слишком набрасываться на еду. Бедная девчонка рассказала достаточно, чтобы ее испуг был объясним, она боялась всего на свете, но мне понадобились детали.
– Барыня прознают – высекут.
Это я уже поняла.
– Тебя?
– И вас могут, барышня. И Надежду Платоновну.
Да, вот еще одна странность.
– Почему ты говоришь мне «барышня», когда я замужем? – нахмурилась я и с глупой обидой выскребла из горшочка последнюю ложку. Репа кончилась, и топать ногами и требовать еду я не могла, хотя – почему нет? Не у прислуги, но у барыни я могу потребовать все, что мне будет угодно. Я вернулась сюда, а значит, имею право не только на место под крышей, но и на место за столом.
Как зовут мою добрую фею? Я вопросительно на нее посмотрела, она поняла меня по-своему, забрала пустой горшочек и протянула завернутый в тканую салфеточку пирожок.
– Так, барышня, вы сами сказали, – потупилась девушка и убрала руки за спину. Я вспомнила – жест, запечатленный на всех картинах у крестьян перед барскими очами. – Я за дверью стояла, как вы к барыне вошли. Все слышала. И как барыня вас била, слышала, ох, серденько вы мое!
Я потрогала пальцем надоевшую мне до крайности губу, но, черт возьми, я была такая голодная! Девушка в глаза мне старалась не смотреть, и кто знает, приучена ли она отводить взгляд от господ, и приучена наверняка плетьми и пощечинами, или ей есть что от меня скрывать.
– Что я сказала? – уточнила я металлическим голосом и тут же спохватилась: – Я не буду тебя ругать или бить. Просто скажи. Я… плохо помню, что наговорила.
– Все сказали, барышня, начисто, ничего не утаили. Что мужа вашего за растрату арестовали и отправили в острог, что брак ваш венчанный, а и не брак вовсе, у мужа вашего жена законная есть, и он по подложным документам с вами жил. И что долги у вас, а что за долги, то не сказали, и что дочь, барышня Анна Всеволодовна, с вами приехали, и что в тяжести вы, и что неделю, пока добирались, почти ничего не ели. Агапка тут мне как раз нашептала – пойду барышне что с ужина соберу, – и ушла. Так вы говорите барыне, барышня, плачете, а они стоят, головой качают, а потом как замахнутся. Вы стоите, они вас бьют, а барышня Надежда Платоновна руки к лицу прижали и причитают, а Маланька…
– Еще и Маланька? – невесело хмыкнула я. Кто-то собрал бинго лузера, и вот что паршиво – этот кто-то и есть я сама. – Вся дворня посмотреть сбежалась?
Девушка повинно надула губки, а мне на секунду показалось, что ни черта она не проста так, как кажется или хочет казаться. Да, пока, насколько я знаю, она помогала мне по мере сил, но что за цель она преследовала?
– Да что той дворни осталось, барышня, – вздохнула она, – барыня всех мужиков продали, как земли в казну забрали, а баб без мужиков оставлять запрет уже года три как вышел, вот и живут одни девки, бабы вдовые, Федька-кривой да старик Кирило… вы его помнить должны, он лесом заведовал у барина покойного.
– А что сейчас лес? – зачем-то спросила я, запутавшись в судьбах крепостных. Моя прекрасная девушка – подлинное сокровище, жаль, что бесценные семена падают в абсолютно не благодатную почву.
– Барыня продали. Все подчистую, все на дорогу забрали. А денег, барышня, все одно нет, что выплатили из казны, пошло на уплату заклада. Давайте, барышня, я вас одену, волосы заплету, а как стемнеет, во двор выйдете, Аркашка до вас справлялся.