Неладная сила - стр. 56
Одна баба закончила молитву, с поклоном взяла от домовины горсточку песку, завязала в лоскут и убрала за пазуху. Обернулась и хотела идти – взгляд ее упал на Куприяна на краю поляны. Куприян узнал Совею – из Усадов. В то же миг и она, узнав его, переменилась в лице и испуганно отшатнулась – едва не села на домовину.
– Бог помочь! – торопливо крикнул Куприян. – Совея! Ты чего скачешь?
Баба похлопала глазами. На их разговор обернулась вторая: пожилая, полная баба Палага. Она тоже подобрала горсть песка, ссыпала в припасенный лоскут и направилась к Куприяну.
– Ты, что ли, колдун? – Остановившись шагов за пять, она пристально оглядела Куприяна. – Черти, никак, назад тебя принесли? Или это бес какой в твоем образе?
Это неласковое обращение не смутило Куприяна – было не до того.
– Тетка Палага! Как же так быстро часовню-то выстроили – ночью, что ли, трудились?
– Какое ночью! В один день, как собирались, так и возвели всем миром. На другой день, как ты сгинул.
– На другой день? Сгинул? Я вчера ушел, под вечер!
– Хиии! – Палага взмахнула толстой рукой. – Слышь, Совка, что он говорит! Вчера, мол, ушел! И сам не ведаешь, где тебя черти носили!
– Ты о чем? – Куприяна пробрал холодок неприятных предчувствий.
– Шестой день часовня стоит! Стало быть, седьмой день, как ты сгинул. Уж всем в волости ведомо – Куприяна-де барсуковского черти унесли! Как ушел, так и пропал, и ты что хочешь делай!
– Седьмой день! – Куприян схватился за голову. – Неладная сила!
– Уж истинно. А ты неладную силу здесь не поминай! – сурово велела Палага. – Здесь, при матушке нашей, – она показала на часовню, – а то разгневается еще пуще, вовсе тебя со свету сживет, и ты что хочешь делай!
– Матушки?
– Дева Евталия, святая новоявленная, теперь под своим святым покровом волость нашу хранит. Уже в каждом погосте кому-нибудь да являлась во сне, особенно тем, у кого родня хворает. Она и велит: помолись, дескать, у гроба моего, песочку возьми – и будет человек здоров. Вот и я пришла – сынок к меня меньшой, Силванушка, захворал от того идолища.
Куприян обвел глазами поляну. Седьмой день… Вот откуда тут и часовня, и рушники, и подношения! Уже неделю вся волость сюда молиться ходит!
Но как же… Устинья? Если его не было неделю… В самом этом ничего особенного: кто же не знает, что на том свете время течет по-иному? Для него прошла одна ночь, а в белом свете мог пройти миг единый – или целый год.
Хорошо, что не год! Мысль об Устинье заставила Куприяна сбросить оторопь. Он еще раз глянул на домовину – даже закрытая, та имела величественный и горделивый вид, – подхватил свой горшок и пустился прочь как мог быстро, чтобы только не расплескать воду.
Глава 10
Два-три раза в день Мавронья прибегала к Демке: проведать и принести что-нибудь поесть. Демка явно пошел на поправку: лихорадка его отпустила, он больше не впадал в забытье и быстро возвращался к прежним силам. Но тело здоровело, а душу не отпускала тревога. Дева в домовине явственно не снилась ему, но в полудреме утром и вечером он часто слышал тихий, игривый, дразнящий смех где-то в отдалении. Смех этот намекал на что-то звал, обещал… Звучал не угрожающе, даже ласково, только холодные мураши бежали по спине от этой ласки.
На второй день после умывания с урочной травы Демка уже ходил по избе, на третий – выбрался во двор, на весеннее солнышко. Там и услышал кое-какие новости. Часовня при домовине построена, теперь бабы ходят туда молиться, приносят песочек, и всякому, кого треплет лихорадка-повесенница, песок тот помогает. Устинья все лежит у Еленки, поповой вдовы. А Куприян как сквозь землю провалился – прямо на тот свет. Третий день как ушел к Игореву озеру и с тех пор не показывался.