Неладная сила - стр. 27
«Имя мне – Смамит. Двенадцать детей родила я, но всех их убил Сидерос, демон злой, с телом из железа. Встала я и побежала от него, и направилась на гору, чье имя – единственное в мире. Там сделала я себе дом из меди и засовы из железа. Пришли ангелы Сини, Сасини и Снигри и сказали: «Открой нам». Я ответила: «Я вам не открою». Они сказали: «Сделаем лестницу и войдем к ней». Тогда я открыла им. Они убили моего сына. И снова бежала я, и пошла к морю великому, что зовется Пелагос. И пришли Сини, Сасини и Снигри, и поймали меня посреди великого моря, и стали душить меня, чтобы убить…»
Язык, на котором говорила женщина, был совершенно Демка незнаком; чуждость этого языка пугала, ведь на белом свете нет таких! Но он все понимал, и это ужасало как знак, что и он отныне житель этого чуждого, темного мира – мира давно минувших веков и вымерших народов. И всей нечисти, что обитает там.
«Сказала я: клянусь вам тем, кто измерил море ладонью своей, если отпустите меня, то во всяком месте, где будут вспоминать имя Сини, Сасини и Снигри, я не стану убивать, душить и мучить сыновей и дочерей, которые есть у человека и которые будут у него, а также его имущество, его животных и его пищу. Именем этих ангелов клянусь и именем этим приношу клятву. И тогда связали они и запечатали меня – мои руки, мои ноги и мою шею…»
Где-то наверху блеснул пламенный свет – это расколола черное море молния, раскатился гром, и в громе зазвучали мужские голоса.
– Связана Смамит…
– Связана Лилит…
– Связана Меваккалта…
– Связан демон-шед…
– Связан Данахиш…
– Связан Рони…
– Связан Заккай…
– Связан демон-идол…
Голоса догоняли один другой, громовые раскаты катились и катились, и постепенно светлело, и делалось легче дышать, меньше давила на грудь тоска безнадежности. Но ужас не отпускал: тени древних демонов носились вокруг, и каждый вскрикивал, когда голос грома называл его имя.
– Связаны все злостные вредители, которые есть в сем доме, – рокотали голоса молний. – Вот этот дом, шестьдесят сильных вокруг него, все они держат по мечу, опытны в бою; у каждого меч при бедре его, ради страха ночного…
– Сидерос, Сидерос! – взвыл полный ярости и бессильной злобы голос демоницы. – Сын железа, я посчитаюсь с тобой…
– Заклинаю тебя, дух Смамит, дух Обизут, дух Тефида, именами трех ангелов, которые спустились к Нури, невесте Ноя, и сказали ей Святое Имя, выбитое на сердце Гавриила. Ими я заклинаю тебя, дух…
Голоса отдалились и растаяли – сознание погасло, не в силах выдержать соприкосновения с жутким древним колдовством.
Под вечер Устинья, дожидаясь, пока доварятся щи, услышала шаги на крыльце. Бросила взгляд в оконце: светло совсем, что-то рано дядька нынче! Да и не рано, а темнеет теперь поздно. С утра опять шел мелкий влажный снег, садился на первую зелень, оттого и не верилось, что уже весна.
Однако пришедший не вошел, а постучал. Значит, не хозяин.
– Бог в дом!
Отворив дверь, Устинья обнаружила за порогом женщину, немолодую, скромно одетую – серая свитка, под ней повседневная понева. Платок повязан по-вдовьи, на простом кожаном очелье одно медное колечко на левом виске, тоже как у вдов. Не совсем незнакомая, но не из Барсуков.
– Устиньюшка! Помнишь меня? Мавронья я, из Сумежья.
– Здравствуй, тетушка Мавронья! – Вспомнив ее, Устинья поклонилась и посторонилась от двери. – Заходи.