Негодная певица и некромант за клавесином - стр. 34

Новый город не производит на меня особого впечатления. Казалось бы, в моей жизни был переезд в другую страну, но самом деле я почти ничего не видела. Я отсиживалась в комнатах гостевых домов, потом предпочитала оставаться в новом доме, выходя лишь по необходимости. И если поначалу я ещё сопровождала Берта в театры, на приёмы, то потом выезжала лишь на обследование в клиники.

Я никогда не сталкивалась с районами, где живут обычные горожане.

И мне… не нравится. Я привыкла к лучшей жизни, и отказываться от комфорта не собираюсь.

Но пока мы заходим в придорожное заведение, спрятавшееся во дворе двухэтажного дома. Я вдыхаю запахи сдобы и чего-то подгоревшего. В зале никаких личных столиков, только длинные столы и лавки. О скатертях здесь явно не слышали. Не ресторан, что, впрочем, логично.

Еда оказывается неожиданно вкусной, я съедаю порцию странного супа: мало того, что в него побросали овощи как придётся, так ещё и порезали не мелкими кубиками, а большими кусками. От второго я отказываюсь, уступаю детям, и они набрасываются, хотя каждый уже съел по порции. Они настолько голодные?

Я соглашаюсь на пирожок и компот.

— Куда теперь, госпожа? — уточняет Марк, вытирая рот салфеткой.

— На экзамен.

18. Глава 18

Марк смотрит на меня с сомнением и осторожно уточняет:

— Не разумнее ли отдохнуть, госпожа? Простите…

— Разумнее, — киваю я. — Однако в том, что я делаю, нет разума. Кстати, ехать с незнакомой девушкой, у которой нет ничего, кроме скромной суммы, полученной в ломбарде за серёжки, тоже не самое разумное.

— Да, госпожа.

Расплачивается за наш обед Марк — я передаю ему половину имеющейся у меня грошовой мелочи. А мы с Кэрри выходим, чтобы подождать его на улице.

После еды мне гораздо лучше, и я чувствую в себе силы предстать перед комиссией, хотя от одной мысли, что я должна буду показать свои способности, холодеют руки. Но страх — не повод не идти.

Как только Марк нас нагоняет, я вспоминаю, что у мальчишки с собой огромный вещмешок, набитый старой одеждой и невесть чем ещё, за сборами я не следила. То есть по уму надо пристроить вещи в гостевом доме. И вообще мне нет смысла тащить Марка и Кэрри со мной. Но если мы займёмся поиском жилья, я опоздаю.

— Вы можете снять комнату, — предлагаю я. — А потом встретимся, например, здесь.

— Госпожа, мы вас не бросим! — вместо Марка отвечает Кэрри и испуганно оглядывается на брата.

Вещи тащит он, а она… напугана.

— Конечно, не бросим, — соглашается Марк и смотрит на Кэрри с понимающей улыбкой.

— Тогда ищем экипаж.

— Госпожа, я уже выяснил. Комиссия принимает через квартал отсюда, совсем близко.

— Предлагаешь идти пешком? — я уже усвоила, что квартал это много. Для меня, не ходившей дальше, чем от спальни до столовой, очень много.

И вообще…

Я согласна гулять по парку, но не вдоль дороги, по которой грохочут экипажи.

— Да, госпожа.

— Нет, Марк. И найми нормальный экипаж, а не развалюху.

— Да, госпожа.

По нему заметно, что он считает моё решение расточительством, но не спорит. Ещё бы он указывал мне как тратить мои деньги. Тогда уж выдать ему двойную зарплату горничной тоже расточительно.

Марк оставляет нас с Кэрри в проулке на углу и буквально через пару минут возвращается впереди обшарпанной колымаги. На облучке сидит закутавшийся в клетчатую попону кучер и уныло погоняет пегую лошадку. В нос снова ударяет неприятный запах, и я оглушительно чихаю.