Недиалог - стр. 7
Многоголосые пьесы «Социальный лифт» или «Синдром улитки» родились от моих собственных ситуаций. До переезда в Сербию я затеяла ремонт и однажды вечером обнаружила себя в застрявшем лифте с двумя грузчиками и матрасом, а соседи пытались нас вызволить. Задумалась о феномене соседей, с которыми обычно лишь здороваемся. Что мы знаем друг о друге? Чем отличаемся? О чем переживаем? Ситуацию раскрутила в жанре абсурда, где застрявший лифт, выгул собак и подготовка детей к ЕГЭ кажутся самыми важным делами. Бытовые заботы, которыми маскируем то, что действительно болит, рвется наружу. «Синдром улитки» может стать продолжением этой ситуации, но уже в другой стране, а вместо соседей – случайные попутчики, которым нужна виза. В Сербии популярен «визаран» – способ жить в стране без гражданства и ВНЖ месяц за месяцем. Нужно просто пересечь границу (например, с Боснией и Герцеговиной) и въехать обратно, еще на тридцать дней. Эта мнимая беззаботность эмигрантов в воссозданной мной поездке оказалась недостижима. Потому что есть личное, старое, родное, незабытое.
Пьеса «Открытая вода», особо отмеченная недавней «Любимовкой», разворачивается в маленьком городке, где, как у Чехова, «если во всей губернии есть что-нибудь интересное, даже замечательное, так это только наш вишневый сад». Только у меня – бассейн. Олимпийский бассейн не по размеру городу и его жителям, как и главный герой. Бывает такое, когда вырастаешь не только из детских шмоток, но и из мест, где родился. И нужно либо переезжать, либо что-то с городом придумывать, а город, разумеется, будет против. Я выросла в Воскресенске, в Подмосковье, и пьесе передала не его портрет – мой город, по счастью, живет и развивается, – а ощущение провинции, где все всех знают. И судят. Уменьшенная модель маленького городка – семья – в пьесе «Крыса». Застрявшая в решетке канализации крыса мешает более-менее чинному семейному обеду, вскрывает старые обиды на живых и мертвых.
Весьма своеобразный текст в сборнике – монолог «Я не понимаю». Он родился на стыке с романом «Белград», который я написала в Сербии. В романах не прибегаю к личным местоимениям, у меня есть герои, их миры. Кроме того, в середине «Белграда» чеховская история, где много сценичного. Но я чувствовала, что не все рассказала, что есть в мире переехавших какой-то пласт, который мне жутко интересно исследовать. К примеру, что если чужую вдруг примут за свою? Она на вечер станет всем родной? Легче ли от этого? Так москвичка, героиня «Я не понимаю», вдруг попадает на сербскую свадьбу, в семью, где когда-то трагически погибла девочка. К чему это привело, лучше прочесть.
О любви. «Красный Аксай» и «Фараон обиделся». Обе пьесы построены не на действии, а на диалогах. В «Красном Аксае» это двое попутчиков, даже не пара, и судьба их решится на ростовской остановке с таким вот названием. Пьеса стала лауреатом премии «ProРостов» и эскиз ее поставили Ростовском-на-Дону академическом молодежном театре (о премьере в Улан-Удэ я рассказала выше). В «Фараоне» – написанном специально для этого сборника – муж и жена на египетском курорте. Я подумала, что для уставшей пары отпуск не лучшее время, слишком много приходится делать вместе, конфликты обостряются, сбежать – некуда. А что если вдруг встретишь уже исправленную версию своего партнера? Без надоевших мелких недочетов. Достаточно будет для счастья?