(не) зажигай меня - стр. 42
Я от такой проницательности только глаза вытаращила и молча хватала воздух ртом.
- Да ладно, не дури. Слухами земля полнится. Маманя по секрету сказала, за что тебя сюда сослали.
- Вот спасибо-то… И как она узнала? – кисло спросила я.
- Ви, ты совсем наивная что ли? У деда везде свои шпионы есть. И в Славии, и в Галлии…
- И в Степи? – не удержалась я.
- Со Степью сложнее, - призналась Людмилка. – Степняки вообще со славцами дел не ведут. Только тамошний хан лично какие-то вопросы решает. Ни одного постороннего туда не пустят, только разве что по большим праздникам.
- Это хорошо, - вспомнив инцидент по дороге и невольно дотрагиваясь до губ, кивнула я. – Степняки – совершенные дикари.
- Ну не знаю, - усомнилась подруга. – Все говорят, что Таман – удивительной силы вождь, из тех, кто творит историю.
- Все говорят, да никто не видит, - фыркнула я. – Да что мы о степняках? Айда купаться!
И скинув рубашки, мы с визгами побежали в воду.
Я вышла на берег первая – мокрые тяжелые волосы тянули ко дну. Ох уж это матушкина прихоть! Я бы с девушками в воде хохотала и резвилась, а вместо этого выжимаю косы и вздыхаю. Ничего! Накупаюсь еще! Лето – оно длинное.
С легкой улыбкой я присела на бревнышко возле огня и принялась заплетать косу, наблюдая за двоюродными сестрами. Как прекрасна жизнь! Точнее, была прекрасна – пока чужие руки не зажали мне рот и не дернули в темноту.
Чужак тащил меня сквозь лес, ветки хлестали и царапали голые ноги, волосы цеплялись за всё, что можно было цепляться – за кусты, за коряги, за стволы деревьев. Поняв, что далеко он меня не утащит, мужчина зашипел сквозь зубы, и стало еще темнее – мне на голову накинули мешок, обмотали волосы поверх его и закинули на плечо. Я пыталась орать и брыкаться, но мешок и волосы заглушали все звуки. Вдобавок я начала задыхаться и слабеть. Я сейчас сознание потеряю – впервые в жизни! Заставила себя успокоиться хоть немного и принюхалась. Оборотень я или слабая человеческая девица? Соберись, Виктория! Тебе ведь знаком этот запах, правда?
И тут я взвыла от накатившего меня страха: я узнала! Это был тот самый страшный степняк, о котором я и думать забыла. Как же его звали? Кажется, Аяз? А дед говорил, что нет здесь степняков!
А ведь он мелкий – сколько же силы требуется, чтобы тащить меня так долго? Авось далеко не утащит, бросит! Сделает свое дело прямо в лесу? Ой, мамочки, неужели он хочет надругаться надо мной? Или деду за что-то отомстить? А мстить есть за что, я уверена. Сразу же вспомнилось, что маму украли со свадьбы – потому что ее бабку в свое время украли со свадьбы! Да что же это творится на свете – почему нас воруют? За что? Мужчины ссорятся, а разменной монетой становятся их дочери и невесты!
Степняк тащил меня не далеко: вот уже он закинул меня на лошадь вперед себя, и даже попытался устроить поудобней. Я захрипела, всеми силами пытаясь показать, что мне мало воздуха. Сними этот проклятый мешок, и я сожгу всё вокруг к бесовой бабушке! Сейчас я никак не смогу сосредоточится. Некстати вспомнилось, что Аяз там, в дилижансе, и понятия не имел, чья я внучка. Нет. Он навязывал поцелуи не леди Оберлинг, не кнесинке, а женщине, которая имела неосторожность ему понравиться. И до того мне стало себя жалко, что я тихонько заплакала.