Не тайная связь - стр. 39
– Откуда она у тебя?
– Выкупил на торгах.
– На торгах… – до боли прикусываю нижнюю губу. Обидно.
– Я следил… за многими процессами в твоей жизни. Знал, что некоторые работы потерялись в процессе их с Давидом истории. Она уходила он него много раз и много где останавливалась. Меняя места, она оставляла и работы, которые считала наименее важными. Мне удалось найти и выкупить ее работы.
На картине были изображены они с отцом и пять детей. Неизвестные, они были лишь плодом воображения моей мамы, но очень похожие на них самих.
Я понимаю, что мама хотела именно столько детей, поэтому решилась на третьего. Вероятно, она бы решилась на четвертого и на пятого, и даже если бы с третьими родами повезло, она бы все равно ушла впоследствии.
Вместе с этим осознанием в груди появляется много воздуха, а дышать становится невероятно легко. Я никогда ее не понимала и лишь сейчас – поняла.
Ее судьба была давно предрешена.
Мне хочется насладиться этими минутами: хочется поизучать работы мамы и разобраться в прошлом хотя бы немного, но настоящее настойчиво тянет обратно.
Бросив взгляд в сторону, я замечаю еще одну картину, только на этот раз – свою. Около трех месяцев назад я продала ее в Лондоне за очень высокий прайс, покупатель предпочел остаться неизвестным.
– Ты прилетал в Англию?
– Да. Я узнал, что картинами ты финансируешь фонд помощи женщинам, пострадавшим от насилия.
– Да. Это мой фонд. И на эту картину я установила самую высокую цену…
– Значит, я переплатил.
Финский залив. На песке возле воды было постелено полотенце, и на нем целовались двое. Это были мы с Эльманом, это наше воспоминание из горячего лета, где было много секса.
– Не сиди на холодном полу, – вроде бы просит, но очень настойчиво.
Почувствовав прикосновение к волосам, я внутренне сжимаюсь. Из губ вырывается судорожный вздох, и я вскидываю лицо, чтобы хотя бы зрительно контролировать ситуацию, которая норовила вот-вот выйти из-под моего контроля.
Ведь судя по расширенным зрачкам Эльмана, из-под его контроля ситуация вышла очень давно.
Мысли проносятся в голове как лавина снега, активируя мыслительные процессы и задействуя каждую клетку тела. Все это время я шла на поводу у Эльмана, а он меня вел.
Увидев свою работу, я словно очнулась ото сна.
– Мне пора, – говорю как можно строже.
Эльман не реагирует. Совсем.
Только его ладонь скользит по волосам и тянет резинку на себя, освобождая волосы из небрежного хвоста. Следом – он зарывается в них пальцами, а его взгляд…
Я забыла, что означает этот взгляд, но он явно не сулит мне ничего хорошего. Кажется, раньше я называла этот взгляд пожарищем.
– Убери руки.
Приподнявшись на коленях, я хватаюсь за его запястье и смотрю ему прямо в глаза, хотя знаю, что делать этого не стоит. Эльман смещает взгляд с моих губ на кольцо на моем пальце, и я вижу, как пожарище временно сменяется льдом.
Почему нас так кроет?
Почему так больно?
Обхватив мой подбородок, Эльман делает совершенную глупость – касается большим пальцем моей щеки и скользит ниже, к губам. Трогая их на ощупь, он словно вспоминал, какая я на вкус. Еще он проверял, насколько я податлива. Прямо сейчас. Именно в данный момент.
Можно ли надавить на меня.
Можно ли тронуть.
Можно ли взять.
Можно ли…
Сердце замедляет свой ход, а каждое биение становится глубоким и прерывистым, активируя дрожь по телу. У меня нет проблем с сердцем, но именно сейчас мне кажется, что оно работает как-то неправильно. Совсем не так, как рядом с Камалем.